«03» в пользу Москвы, или Как работает тверская скорая, которой самой требуется экстренная помощь

Во время дежурства в скорой помощи корреспондент Tverigrad.ru попытался понять, почему она бывает такой медленной.

В обычный рабочий день скорую в Твери вызывают каждые 4-5 минут, в выходные и праздники – еще чаще. Диспетчерская Центральной подстанции на улице Троицкой буквально разрывается от звонков. Минимум, о повторении которого здесь уже даже не мечтают и лишь с улыбкой вспоминают цифру, составляет 300 звонков в сутки. В дни пиковой нагрузки, например, в новогодние праздники, количество доходит до 700.

Бывают, конечно, и ложные вызовы, но в абсолютном большинстве – реальные инфаркты, инсульты, травмы, ДТП, падение из окон, драки, отравления и даже тяжелое похмелье. Вызовы на «03» не умолкают. Как, впрочем, не умолкают и упреки в адрес службы экстренной медицинской помощи.

Для того, чтобы понять природу этих упреков и заслужены ли они, корреспондент Tverigrad.ru поработал с медиками скорой как на выезде, так и в мозговом центре тверской «03».

«Мы еще живы!»

В двухэтажном здании на улице Троицкой исполняющая обязанности заведующей Центральной подстанции тверской скорой помощи Галина Алексеева записала в журнал, что «Косоруков Алексей Алексеевич прошел инструктаж», тем самым разрешив мне поработать с бригадой медиков. Точнее – понаблюдать за их работой, всё, что от меня требовалось – это не быть обузой и не мешать. Роль тени меня устраивала. На первый вызов мы помчались в карете скорой с улицы Троицкой в Южный, откуда поступил тревожный звонок.

К 84-летнему мужчине и его 95-летней сестре бригада скорой примчалась за семь минут – брутальный водитель-добряк Павел включил сирену и буквально пролетел над ухабами тверских дорог.

В квартиру на четвертый этаж поднимались «по старшинству». Впереди – фельдшер скорой помощи Светлана Большакова, следом – ее помощник, студент пятого курса Тверской медакадемии Денис Зарапин, затем я.

В квартире пахло старостью. Это был даже не запах как таковой, а ощущение – микс из обреченности, одиночества, жалости и страха. На полу в тельняшке-безрукавке и памперсе лежал седовласый старик. Справа от него на стене выцветшие фото давали понять, что в былые годы он был и красив, и счастлив, и любим, и беспечен. И вот он прожил 84 года и оказался на полу лицом вниз, уткнувшись в розовую подушку.

В соседней комнате на раскладушке лежала его 95-летняя сестра. Тонким, но как у сирены громким голосом она требовала, просила, умоляла, чтобы ее перевернули на бок. А когда к ней чуть прикасались, начинала кричать еще громче, делая вид, что ей больно. И с хитринкой в глазах улыбалась. Это капризы старости, бесхитростные уловки в попытке привлечь к себе внимание и заявить: «Мы еще живы».

Тот, кто ухаживает за своими престарелыми матерями, отцами, бабушками и дедушками, прекрасно понимает, о чем идет речь. Капризы надо прощать, а стариков любить – они это заслужили. В конце концов, сами такими будем, оглянуться не успеем и даже не заметим, что лежим на полу в памперсе лицом вниз.

Старика подняли, с трудом усадили на кровать. Он молчал, все время лишь неотрывно смотрел на Светлану, которая говорила с ним как с ребенком.

– Молодец, умничка, а чего это ты у меня упал-то, а? Головушку не кружит? Нет? А я одна стою или меня две? Не плыву никуда?

Дедушка впервые улыбнулся, внимание и участие было ему по душе. Сняли ЭКГ, по телекардиографу тут же, в режиме онлайн, отправили данные в Областную клиническую больницу.

– На момент осмотра в сознании, давление 160 на 80, жалоб не предъявляет, тактильная чувствительность сохранена, мышечный тонус ослаблен ввиду возрастных изменений, – Светлана Большакова передавала данные коллегам.

Диагноз, который фельдшер поставила после первичного осмотра, подтвердили и кардиологи ОКБ.

– Есть небольшая ишемия нижней стенки левого желудочка, инсульта нет, это хроническая ишемия головного мозга, которая, к сожалению, прогрессирует, – объяснила фельдшер.

Экстренной госпитализации не потребовалось. Перед уходом Светлана и Денис еще раз осмотрели пациента, сделали ему укол, затем проверили состояние его 95-летней сестры, поговорили с ней, приободрили фразой: «У вас красивая улыбка, всё будет хорошо». И отправились на очередной вызов.

Правда и миф о медленной скорой

Когда жители Твери ругают скорую, во многом они абсолютно правы. С момента звонка и просьбы об экстренной помощи до момента прибытия бригады к пациенту порой проходит час. А то и больше. Бывает, что и по два часа ждут. Почему так происходит?

В идеале в Твери с ее почти 420-тысячным населением должны работать 42 бригады скорой помощи – по одной на каждые 10 тысяч человек. По факту работает максимум 27. Скорая просто не успевает в течение 20 минут с момента поступления звонка прибыть к пациенту. Пока один вызов не отработан, бригада не может выехать на другой.

– Средняя нагрузка на бригаду у нас – от 15 до 28 адресов в день, – объяснила корреспонденту Tverigrad.ru исполняющая обязанности заведующей Центральной подстанции Тверской скорой помощи Галина Алексеева. – Доехать до любой точки города мы должны в течение 20 минут. Но за 20 минут с момента звонка мы доезжаем лишь в 40% случаев. Приходится даже карточки пациентам показывать: «Смотрите, у нас маточное кровотечение, у ребенка судороги, задыхается человек, ДТП, то есть на ваш кашель мы приехали, как только смогли». Мы работаем на пределе.

То, что возмущенные медленной скорой жители Твери правы, не отрицают и в самой службе. Стараются терпеливо выслушивать все упреки, успокаивать «висящих» на линии пациентов и объяснять им, что о вызове не забыли, и бригада приедет.

– Критика во многом абсолютно объективна, потому что пациентам по большому счету без разницы, сколько бригад работает, – соглашается заместитель главного врача по медицинской части Тверской станции скорой помощи Константин Маслов. – Каждый пациент хочет получить максимум той медицинской помощи, на которую он рассчитывает и которая ему положена.

Вот и получается, что после звонка на «03» человек автоматически попадает в лист ожидания и «висит» там, пока бригада медиков не отработает по предыдущему вызову.

– Диспетчеры сортируют вызовы, исходя из срочности, повода, месторасположения бригады, – уточняет Маслов. – И когда вызов уже передают бригаде, то в 100% случаев она доезжает по времени до 20 минут. При анализе данных за три последних года была выявлена интересная статистическая закономерность зависимости времени ожидания бригады от нагрузки на нее. Когда нагрузка на одну бригаду составляет порядка 12-13 вызовов, то пациенты имеют шанс дождаться бригады в течение 20 минут. Как только нагрузка на бригаду увеличивается на 1-2 вызова, время ожидания начинает расти в геометрической прогрессии. Нынешняя нагрузка наших бригад составляет в среднем порядка 18-20 вызовов в сутки, пациенты ждут бригаду в среднем до 1 часа. Конечно, есть и случаи прибытия бригады вовремя.

Старший дежурный врач смены Центральной подстанции Тверской скорой помощи Татьяна Денисова, которая работает и в диспетчерской, и на выездах «в поле», говорит, что задержка вызовов в последние два года – стабильность. Она связывает это не только с критической нехваткой медперсонала, но и с гораздо более банальной причиной – графиком работы водителей.

– Раньше работали сутками и водители, и бригада, – рассуждает Денисова. – Теперь водители могут работать только по 12 часов. В пересменку водители меняются в гараже, а гараж – у Южного моста. Там проходят предрейсовый осмотр и водитель, и автомобиль. Лишь после этого машина приезжает на нашу подстанцию. Минимум час разрыва получается. За это время очень много вызовов накапливается.

Заведующая подстанцией Галина Алексеева говорит, что пересменка водителей как раз приходится на пик вызовов, время, когда люди приходят с работы. «С начала мая мы переходим на другой режим работы, чтобы по максимуму убрать минусы пересменки, чтобы не «висели» адреса».

– Мы изменим режим работы, пересменку ликвидируем, дай бог, чтобы этот график сработал, тогда мы немного разгрузим вечернюю «лавину», – предполагает Алексеева.

Кто виноват…?

Итак, тверская скорая укомплектована бригадами лишь на 50%. Многое банально упирается в деньги. В ноябре прошлого года зарплату врачам, фельдшерам и медсестрам скорой повысили, ее уровень стал чуть ли не самым высоким в городе среди больниц. Только вот в Москве и Московской области зарплаты медикам тоже повысили. Разрыв не колоссальный. Но определяющий – в столице и Подмосковье медики скорой получают в три раза больше, чем в провинции.

– Если у нас врач получает 60 тысяч рублей в месяц, то там умножайте на три, – разводит руками Галина Алексеева. – Московские подстанции скорой помощи заполнены врачами из близлежащих регионов – Твери, Тулы, Калуги, Ярославля…

В скорой говорят, что наряду с процессом оттока кадров в Подмосковье, есть и ручеек притока медиков в Тверь из районов Тверской области – Вышнего Волочка, Ржева, Красного Холма и так далее. Понятно, что сами муниципалитеты при этом остаются обескровленными. Например, на весь Калининский район приходится всего три бригады.

…и что делать?

Тверская скорая сама экстренно нуждается в помощи. Врачи, фельдшеры, медсестры работают на износ, некоторые даже на две ставки. Скажем, один день в диспетчерской, другой – на выезде. Даже руководство службы, порой, совмещает административную работу с «полевыми выездами».

Зарплату подняли, потери от пересменки водителей пытаются минимизировать, только вот основной проблемы – укомплектованности медперсоналом и его оттока в соседний регион – это не решает. Тверская скорая остро нуждается в «молодой крови».

– Раньше студенты медакадемии в обязательном порядке проходили практику на скорой помощи, – говорит заместитель главврача Константин Маслов. – В последние годы, как и сейчас, этого нет. Может быть, в том числе и из-за этого мы видим отток медицинских кадров… Хотя работа в скорой для будущего медика – это бесценная практика. Впрочем, позитивные изменения все-таки есть – в январе и марте к нам пришли пять докторов неотложной помощи из числа выпускников. С этого года мы установили эксклюзивно – этого нет ни в одном медицинском учреждении Твери – надбавку молодым специалистам 50% от должностного оклада в течение первых трех лет работы.

Вообще Маслов видит проблему шире. По его мнению, огромная нагрузка на скорую связана не только с зарплатами и пресловутым оттоком специалистов, но и с работой социальных служб и поликлиник.

– Исходя из территориальной программы государственных гарантий оказания медицинской помощи населению, определено 0,3 вызова скорой помощи на 1000 человек в год, – приводит данные заместитель главврача. – То есть если пациент вызывает скорую 10 раз в год, то это уже считается много. Это явный показатель того, что все уровни здравоохранения, которые должны ему оказывать соответствующую помощь при всех его хронических заболеваниях, не работают. Есть пациенты с тяжелыми хроническими заболеваниями, которые, кроме того, остро нуждаются в социальном обслуживании. Для них скорая помощь является последней инстанцией. То есть больше им обратиться некуда. Даже с немедицинскими проблемами. Все двери, куда они стучатся, закрыты, а телефон «03» для них – это последнее спасение.

По словам Маслова, скорая помощь, как первичное звено, является своеобразным индикатором работы всей системы здравоохранения, в том числе и показателем работы поликлиник.

Кстати, как уже писал Tverigrad.ru, среди «постоянных клиентов» скорой есть люди, которые вызывают врачей более 30 раз в год. Таковых по итогам 2017 года было 70 человек. Рекордсменом стала жительница Пролетарского района Твери – в прошлом году 95-летняя женщина вызвала скорую 334 раза.

«Просто мы очень быстро бегаем»

В своей работе бригады скорой постоянно сталкиваются с угрозами, а порой и с нападениями. Достаточно вспомнить, как в Твери пациент бросил осколок льда в фельдшера, после чего пострадавший был госпитализирован с рассечением века и сотрясением головного мозга. Или, например, случай в Старице, где пьяный мужчина схватил за горло фельдшера скорой и начал ее душить.

Врачей и фельдшеров кроют матом, в них бросают кирпичи и даже поленья, натравливают собак, угрожают найти и убить. Конечно, за врачей заступаются. И водители, и прохожие, если перепалка на улице, и полиция. Предложение снабдить бригады электрошокерами или баллончиками с едким газом вызывает в скорой лишь улыбку – в конце концов, они не спецназ, а медики. Да и применение спецсредств скорее вызовет еще большую агрессию у неадекватных пациентов.

«Поэтому мы просто очень быстро бегаем», – отшучиваются в скорой.

– Сейчас мы изучаем коммерческие предложения о тревожной кнопке, – говорит Галина Алексеева. – Трекер находится в кармане, сигнал сразу идет на пульт частного охранного предприятия. С полицией мы постоянно в тандеме, у них очень тяжелая работа, они нам очень помогают, но… они не всегда могут быстро отреагировать, они сами постоянно на выездах. ЧОП реагирует быстрее. Это уже проверено.

Не просто цифры

В завершение приведем несколько интересных фактов о работе Тверской скорой помощи.

– Большинство вызовов скорой помощи в Твери касаются болезней системы кровообращения. В 2017 году было зарегистрировано 38597 таких вызовов. Вторую позицию в этом списке занимают болезни органов дыхания – 24000 вызовов за год. «Бронза» – у травм и отравлений – 13775 вызовов. Совсем рядом болезни органов пищеварения – 13523. Всего в 2017 году в тверскую скорую позвонили 128047 человек, из них 48119 были госпитализированы.

– Пик вызовов тверской скорой (данные за 2017 год) приходится на воскресенье (15,28%). «Серебро» – у понедельника (14,72%). Третье место – у субботы (14,18%).
По месяцам пик вызовов приходится на январь с его новогодними каникулами (в 2017 году – 10,31%). Следом идут февраль (9,35%) и март (8,94%).

– Средняя зарплата врачей в тверской скорой составляет 60580 рублей, фельдшеров – 35850 рублей, младшего медперсонала – 29160 рублей. Здесь необходимо добавить, что многие работают и на две ставки, а некоторые приходят всего на 0,75 ставки. Так что у одних специалистов заработок больше, у других – меньше.