Илья Ковальчук: «Я делаю шаг вперед в карьере»

Знаменитый тверской хоккеист в интервью «Советскому спорту» рассказал, почему принял решение завершить карьеру в НХЛ и вернуться в Россию, а также ответил своим критикам, обвинявшим его в воровстве.

– Если бы вы только представляли, Илья, сколько шума наделали своим решением…

– Я очень рад и сам этого хотел. Сейчас мне надо готовиться к сезону. Нужно решить в Америке все жилищные проблемы, вопрос с переездом. И ждите меня в России.

– У вас долго зрело решение завершить карьеру в НХЛ?

– Желание появилось еще во время локаута. Я увидел отношение к хоккею, к игрокам. Все понравилось. Отличная инфраструктура в Петербурге. Прекрасные болельщики, деловое руководство. Был приятно удивлен. А когда вернулся в Америку, то после окончания сезона поставил…

– Ультиматум?

– Вопрос ребром. Поговорил с генменеджером «Нью-Джерси» Лу Ламорелло насчет того, чтобы меня отпустили и я вернулся бы в Россию. Некоторые думают, я объявил об этом за неделю до открытия рынка свободных агентов (5 июля). Но это неправда. Предупредил Лу еще давно. И благодарен Ламорелло, что он понял меня. Думаю, это лучше для обеих сторон. У «Нью-Джерси» есть хорошие молодые ребята, которые в будущем могут вырасти в классных игроков. Да и я возвращаюсь домой, где буду получать удовольствие от хоккея и готовиться к крупнейшему событию сезона – Олимпиаде в Сочи.

– Ламорелло не сразу с вами согласился?

– Такие дела за один день не решаются. Шла работа, в которой участвовал мой североамериканский агент Джей Гроссман. Он часто встречался с Лу, разговаривал. В конце концов был найден компромисс. За что им огромное спасибо.

– Как вы относитесь к критикам, которые заявляют, что Ковальчук погнался за длинным рублем? А эксперт Джереми Реник вообще обвинил вас в воровстве.

– Очень спокойно. У каждого свое мнение по этому поводу. Я что-то у кого-то украл? Нормальный человек понимает: это сказано чисто на эмоциях. Реник был хорошим хоккеистом. И думаю, в его карьере возникали ситуации, когда нужно было принимать решение, которое лучше для игрока и его семьи. Я уезжаю не на Луну, не в Китай или Японию. А домой, где живут моя мама, сестра, где все мои друзья. Мне намного комфортнее в России.

– Трудно ли готовить себя к Олимпиаде в КХЛ, где не такой быстрый хоккей?

– А при чем здесь это? Тут зависит от каждого игрока. Как я занимался в межсезонье со своим тренером Александром Васильевичем Трошиным, так и буду это делать. Дай бог, он прилетит ко мне в Америку. Сейчас получает визу. Жду его сегодня-завтра. У нас есть полтора месяца до начала чемпионата КХЛ, а потом Трошин останется со мной до конца сезона. Так что к Олимпиаде форма будет что надо!

– Почему вы подписали контракт со СКА именно на четыре сезона?

– В 34 года у меня останется и желание, и страсть к хоккею. Огромные задачи стоят перед СКА. Я еще никогда в карьере не был чемпионом. Надеюсь, это у меня получится в Санкт-Петербурге.

– Ваша сестра Арина обмолвилась, что через несколько лет вы вернетесь в НХЛ. Да и в 35 лет вы станете неограниченно свободным агентом…

– Я очень люблю и маму, и сестру. У каждого может быть свое мнение. Но я еду в Россию не для того, чтобы думать о том, как вернуться в НХЛ. В мыслях только то, как принести больше пользы СКА и вообще лиге, нашим зрителям. У нас впереди – Олимпиада, а через три года – чемпионат мира в Москве и Санкт-Петербурге. Много хороших событий, где надо показывать отличную игру.

– Если Овечкин и другие большие энхаэловцы спросят у вас совета, совершать ли такой же поступок, что скажете?

– Нужно думать о том, что лучше для тебя. Если когда-то они соберутся в Россию – сейчас или после окончания контрактов в НХЛ, наши зрители будут только рады, а КХЛ станет еще сильнее. Но каждый должен решать сам.

– Трудно ли оставлять Америку, где вы провели 11 хороших сезонов?

– Я очень рад, что так долго выступал в сильнейшей лиге мира. Увы, у меня не получилось выиграть Кубок Стэнли. Был близок к этому в прошлом году, испытал всю сложность плей-офф НХЛ. Но никакой досады нет. Я делаю шаг вперед в карьере. Открываю другую страницу. Новая цель, иные возможности. Приеду – буду работать в СКА с таким же желанием, как в НХЛ. Никакого сожаления. Я уверен, что принял правильное решение.