Интернет ответит на возврат статьи о клевете эльфингом

На возвращение в Уголовный кодекс статьи о клевете блогеры решили ответить “эльфингом” — приемом, позволяющим избежать обвинений в клевете. Сам термин не нов, в интернет-баталиях он появился около трех лет назад: эльфингом осаживали сетевых “троллей”.

Применительно к новым политическим реалиям прием стал использоваться только сейчас. Его активно начал использовать блогер и создатель “Доброй машины пропаганды” Алексей Навальный. Именно он, по словам вице-спикера Госдумы Сергея Железняка, может стать первым обвиняемым по возвращенной статье о клевете, если не прекратит распространять ложную, по мнению единороссов, информацию о “Единой России”, Владимире Путине и его окружении.

Эльфинг — это когда ты намеренно и гипертрофированно кому-то пишешь разные добрые слова, даришь ему тонны бессмысленной и выглядящей очень иронично доброты. Это очень хорошо действует, когда кто-нибудь, к примеру, тебе пишет гадости, пытается тебя троллить, а ты ему в ответ пишешь: “Какой вы хороший человек!”. Человек, разумеется, теряется — такие спонтанные проявления доброты сбивают его с толку. Т.е. эльфинг — это обратная сторона троллинга: не когда ты оппонента намеренно унижаешь, а наоборот — когда ты его намеренно возвышаешь, но выглядит это гораздо хуже, чем унижение. В случае с властью, с новыми ее законами (о черном списке сайтов и о клевете), эльфинг — это новый эзопов язык. Его все понимают и понимают, что ты хочешь сказать, выразить свою позицию, но в силу определенных причин не можешь сделать это прямо. И вот ты пишешь, делая ссылку на новость о том, к примеру, как прокуратура начала расследование хищений денег чиновниками: “Разумеется, что мы, добрые и честные люди Земли, не верим, что чиновник может украсть деньги! Такого же никогда не было и не будет в России, чтобы чиновники пилили бюджет!”. Формально тебя не могут привлечь ни за какую клевету, потому что то, что ты написал, и то, что ты имеешь в виду, и то, что все понимают, — это разные вещи.

Если есть данные, что человек ворует, а пишут, что он не ворует, и акциями не завладевал и в рейдерских захватах не участвовал, то, я думаю, за это ничего не грозит. Любая лингвистическая экспертиза покажет, что в данном случае не было утверждения о фактах, имеющих заведомо ложное значение.

Наши власти не хитрее, а циничнее и тупее, чем может быть. В фабуле сказано — заведомо ложные сведения. Наши органы плевать на это хотели и даже предположения могут назвать заведомой ложью. Точно такая ситуация в деле Бекетова (Столбунов представлял интересы подмосковного журналиста Михаила Бекетова, обвинявшегося в клевете на главу Химок Владимира Стрельченко).

Статья о клевете не может быть привязана в правовом смысле к реальной жизни. Единицы случаев из тысячи, когда удалось доказать, что человек заранее знал, что лжет. Хоть в реальной жизни, хоть в соцсетях или блогах.

Читать полностью на publicpost.ru