Ирина Антонова: Через несколько месяцев мне 95. Я - век

Президент ГМИИ им. Пушкина – о концепции всемирного искусства и о том, почему она никогда не сталкивалась с цензурой. К открытию выставки «Всемирный музей Андре Мальро».

Президент ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова рассказала «Известиям» о выставке «Голоса воображаемого музея Андре Мальро», открывающейся в музее, о смысле искусства, деградации в отношении к нему со стороны общества и цензуре.

Антонова рассказала, что методы Мальро заставляют задуматься, так как сближают историю и современность, предлагая динамичный метод разговора со старым искусством. Она пообещала, что зритель будет удивлен.

– Мы как привыкли? Зал голландской живописи, зал французской, зал итальянской… А Мальро всё сближает, – сказала она.

Комментируя выставки «провокационного» искусства и реакцию на него со стороны публики, Антонова признала, что в мире искусства есть материалы, которые не следует выставлять.

– Для меня есть два таких случая: призывы к войне и откровенная порнография. Есть люди, которых это интересует, и им лучше смотреть на это дома, – отметила Антонова.

Она призналась, что провела всю жизнь «в окружении обнаженных статуй», но не видит в этом ничего запретного, так как дело не в половых признаках, а в том, «для чего и как» создано то или иное произведение.

– Между Венерой Урбинской и порнографией есть разница. Как мне кажется, я отличаю одно от другого, – заявила она.

На вопрос о том, чувствует ли она деградацию в отношении общества к искусству, Антонова ответила, что это вопрос воспитания.

– По нашему музею все-таки не чувствую. У нас пока, слава богу, висит «Геркулес и Омфала» Буше – самая откровенная картина на этот сюжет. Надо правильно воспитывать. Наверное, таким воспитанием в школах не занимаются.