Исполнение наказания: репортаж из колонии строгого режима в Тверской области
В ржевской ИК-7 сидят те, для кого эта «ходка» не первая, а для некоторых даже не вторая и не третья.
«От сумы и от тюрьмы не зарекайся» – поговорка, которая уже давно разошлась по всей России. Примерно каждый 338-й житель страны отбывает наказание в местах лишения свободы – по состоянию на 1 января 2023 года в уголовно-исполнительной системе содержалось 433 тысячи 6 человек. Такова статистика ФСИН России.
На территории Тверской области располагается 13 учреждений региональной уголовно-исполнительной системы: три СИЗО (следственных изолятора), пять ИК (исправительных колоний) строгого режима, одна ИК общего режима, два ЛИУ (лечебно-исправительных учреждения), одна женская колония и одно лечебно-профилактическое учреждение. Исправление в этих местах проходит через труд – преступники становятся сварщиками, швеями и слесарями. Чьи-то души труд лечит, но кто-то так и не может встать на путь истинный.
Корреспондент портала Tverigrad.ru побывал в ржевской ИК-7 и узнал изнутри, как работает система исполнения наказания в России.
Первое при входе на зону – досмотр, чтобы на территорию не попал ни один запрещённый предмет. Судя по плакатам в ИК, родственники и друзья заключённых весьма мастерски придумывают всё более изощрённые способы, как спрятать тот же телефон, дело доходит и до фальшивого гипса на ноге. Поэтому абсолютно каждый входящий проходит процедуру досмотра, даже начальник колонии.
Строгие правила строгого режима
В «семёрке» сидят те, кто на зоне не впервые, так называемые «второходы», которые уже хорошо знают местные порядки. Как говорит начальник колонии Сергей Лисичкин, сегодня зона сильно изменилась, если сравнивать с «девяностыми» или «нулевыми». Это касается в том числе установленных в этом «государстве в государстве» порядков. По словам начальника, никаких «смотрящих» здесь уже нет, арестанты знают, что жизнь «по понятиям» может обернуться уголовной ответственностью. Сергей Лисичкин отмечает, что и условия содержания осуждённых стали лучше, а ему, действительно, есть с чем сравнить – за плечами 27 лет службы.
Начальник колонии Сергей Лисичкин и замначальника колонии Михаил Смирнов (справа налево)
Исправление арестантов в ржевской ИК-7 проходит через труд: цех металлообработки, швейное и пищевое производства. Оказывается, не так уж мало вещей, которые мы видим в магазинах, произведено здесь – на зоне.
Каждый новый день в колонии начинается в шесть утра – подъём, зарядка, завтрак, работа, обед, съём с работ, свободное время с ужином, а после отбой ровно в десять вечера. Так и проходят будни в колонии, строго по распорядку. Некоторые из осуждённых работают в ночную смену, днём они ходят на уроки или на пары.
При учреждении работают общеобразовательная школа и профессиональное училище, где обучают на сварщиков, швей, слесарей по сборке. Если с профессиональным образованием всё понятно, то упоминание о среднем образовании в месте, где все совершеннолетние, лично меня удивило. Особенно после слов сотрудников УФСИН о том, что к 30-ти годам каждый из осуждённых должен закончить школу. И тут-то розовые очки корреспондента Tverigrad.ru треснули, оказывается, не все в наши дни могут показать аттестат.
Профессиональное училище при ИК-7
Воскресенье в колонии – выходной день, тогда же проводятся и культурно-массовые мероприятия. Раз в неделю заключённые могут сходить в местный ларёк (на зоне есть и кафетерий), но всё это строго по распорядку – каждый отряд в свой день.
«Всё есть?» – спрашивает начальник колонии, проходя мимо ларька, к окошку которого выстроилась очередь из арестантов. Заключённые отвечают утвердительным «Да».
Отряд в ИК-7 напоминает казарму: двухъярусные койки в два ряда с прикроватными тумбочками. На одном этаже со спальными местами расположена комната приёма пищи: холодильник, стол да ножи, прикованные цепями, и комната отдыха: стулья, телевизор и даже нарды.
Всего в ИК-7 13 отрядов: 10 обычных; один с облегчёнными условиями содержания, туда, как говорит руководство колонии, переводят заключённых, «твёрдо вставших на путь исправления»; один для пенсионеров и осуждённых с инвалидностью, которые не могут работать в полной мере; последний отряд особый – со строгими условиями отбывания наказания или СУОН, куда попадают злостные нарушители порядка отбывания наказания.
Обычный отряд в ИК-7
От ШИЗО до СУОНа
В ШИЗО (штрафной изолятор, – прим. ред.) нас не повели. Кто знает, может оно и к лучшему. Но в СУОН, отряд с символичным номером 13, мы всё-таки прошли в сопровождении начальника колонии. Примечательно, что вход сюда предваряет красочная стенгазета, сделанная заключёнными, где рассказывается обо всех праздниках ноября, в том числе и о Дне полиции. Ирония судьбы, не иначе.
«А вы нас снимать не будете?» – напряжённо спрашивает один из осуждённых, заметив фотоаппарат у меня в руках. Рядом с ним сидит другой арестант, на шее которого красуется огромная красная роза. Начальник спокойно объясняет осуждённому, что без согласия никто снимать не будет.
На первый взгляд СУОН несильно отличается от других отрядов, те же самые двухъярусные койки с одной лишь особенностью – решёткой перед ними. Заключённые здесь также работают, только за закрытыми дверьми, на общее производство их не пускают. На улицу отряд №13 выходит на пару часов в день, даже курят они в помещении.
В СУОН переводят тех, кто уже несколько раз побывал в ШИЗО. В штрафной изолятор попадают за нарушение ПВР. И речь здесь даже не про драки или «запрёщенку», поводом может служить то, что осуждённый не встал в присутствии начальника колонии, не поздоровался с сотрудником учреждения. Для человека, далёкого от зоны, это кажется странным, но таковы правила внутреннего распорядка.
В ШИЗО попадают максимум на 15 суток, в СУОНе уже сидят подольше, но есть и особый вид наказания – ЕПКТ или единое помещение камерного типа. В ЕПКТ, как и в ШИЗО, меня не пустили. Лишь рассказали, что оно представляет из себя одиночную камеру, сидеть в которой заключённый может до года.
Трудовая повинность виновных
В строгих условиях в ИК-7 содержатся не так много осуждённых, на момент моего визита – меньше 3%. Основная часть всё-таки отбывает наказание в обычных отрядах (в каждом 40-45 человек) и работает на местных производствах.
Вернёмся к производству. Упор в «семёрке» делается на металлообработку: производство металлических конструкций, контейнеров, грузовых и офисных стеллажей, детских спортивных площадок, профнастила и металлических ограждений. Колония заключает госконтракты, договоры с бизнесом, заказчик предоставляет сырьё и оборудование, а ИК – рабочую силу. Но есть в учреждении и свои станки, купленные на заработанные деньги. Как говорит Сергей Лисичкин, в 2022 году объём выпуска в ИК-7 составил 95 млн рублей, а за девять месяцев 2023 года – 90 млн рублей.
Осуждённый по 111-й статье 39-летний Александр, который отучился в ИК на электрогазосварщика, называет труд в колонии шансом правильно жить. На момент публикации репортажа Александр уже, наверное, вышел на свободу и вернулся в родную Тверь, ведь ему оставалось отбыть всего 10 дней от срока, который длился с 2019-го года. «Дают надежду», – говорит Александр про полученные в колонии навыки и образование.
В «семёрке» также работает швейное производство, где шьют спецодежду, рукавицы, чехлы, жилеты, изделия для садовой мебели. Начальник колонии показывает мне перчатки, сделанные заключёнными специально для сотрудников МЧС России. Изделия проверяют на устойчивость, в том числе к температурам, рукавицы надевают на специальный нагревательный аппарат.
Работавший в цеху парень лет 20-25, заметив, как мы вошли, тут же начал суетиться, пытаясь показать гостям перчатки всех типов и видов: и мужские, и женские, и не только. Мы, в свою очередь, не смогли не спросить его об условиях содержания в ИК-7.
«Начальник у нас такой, хороший», – прозвучал его ответ.
Следом идём на пищевое производство – варёная свёкла в вакуумной упаковке и тушёнка. Вежливый замначальника колонии Михаил Смирнов предлагал попробовать продукцию, но мне также вежливо пришлось отказаться – ни свёклу, ни тушёнку с детства не ем. Хотя выглядит всё как на полках в супермаркетах, а в цехах поддерживается чистота, и осуждённые же работают исключительно в халатах.
В ИК-7 также работает участок производства полимерных изделий, где изготавливают пластиковые ножи, вилки и «мешалки» для чая. Вообще спустя час здесь начинает казаться, что ты находишься на обычной фабрике. Но тут мы заходим в цех, где мужчины плетут садовую мебель из ротанга, и один из них осуждён по 132-й статье… И тут ты понимаешь, что хоть производство на зоне напоминает обычную фабрику, но рабочие здесь не простые.
Освободиться, чтобы вернуться
В ржевской ИК-7, как уже было написано выше, сидят «второходы» – те, кто не раз преступил закон. Часть осуждённых после освобождения находит себя на воле и больше не возвращается на зону. Но, как говорит начальник колонии, вовсе не меньшинство заключённых попадают обратно в учреждение, за 27 лет его службы встречались и арестанты, которые отбыли в «семёрке» по несколько сроков…
Здесь даже свиданий становится меньше с каждым годом, признаются сотрудники колонии, и причина этому – потерянные социальные связи, заключает начальник ИК. Но всё-таки родственники порой приезжают к осуждённым, и в этот день в комнатах длительных свиданий не было пусто.
Заключённые имеют право на четыре длительных (трёхдневных) свидания в год и на четыре коротких (четырёхчасовых). К арестантам приезжают матери, жёны, на свидание можно приехать даже с ребёнком – в исправительном учреждении есть и детская комната с привычными львятами, зайчатами и дракончиками. По словам сотрудников УФСИН, выглядят всё приличнее, чем номер в ржевском отеле.
Короткие свидания – это разговор через стекло по стационарному телефону. И в этой комнате в день визита журналистов было тоскливо пусто. Начальник колонии говорит, что в учреждениях, где сидят «первоходы» свиданий и коротких, и длительных гораздо больше. В «семёрке» же где-то 30 трёхдневных свиданий в месяц, и причина уже названа выше.
Реабилитация граждан, вернувшихся из мест лишения свободы, – прямая обязанность УФСИН России. Чтобы заключённые смогли найти себя на воле, забыть о криминальном мире, в исправительных учреждениях обучают рабочим специальностям, кроме того, не так давно в стране появились УФИЦы, благодаря которым осуждённые могут работать на объектах бизнеса.
КОММЕНТАРИИ 0 Войти