История одного преступления

Этот чудовищный, непонятный для здравого ума и до сих пор не раскрытый случай произошел 20 февраля 2008 года. Ранним морозным утром на перекрестке Студенческого переулка и улицы Новоторжской был обнаружен труп молодого человека с девятью ножевыми ранениями, одно из которых оказалось смертельным…

Молодого двадцатишестилетнего юношу звали Нугзар. У грузинского народа это имя олицетворяет собой мужественность, простоту, силу, храбрость… Да он и был таким. Красивым, сильным, мужественным, умным парнем. Во всем его поведении чувствовалось строгое кавказское воспитание в порядочной и трудолюбивой семье.

Казалось бы, вся жизнь впереди. Третий курс юридического факультета в одном из престижных столичных вузов, спорт, любимые книги, музыка, компьютер. Наконец, горячо любимая девушка…

Они познакомились случайно в частном кафе “На Тьмаке”. Друг другу сразу понравились, подружились. В первый же вечер знакомства Нугзар проводил девушку до дома, договорился о следующей встрече.

Яна К. (так звали девушку) показалась парню умной собеседницей, милой и приветливой. Рассказала, что приехала в Тверь из другого города, стала подрабатывать крупье в тогда еще открытом в Твери казино.

Они стали встречаться. Подолгу бродили по тверским улочкам, болтали ни о чем, смеялись и шутили. Ходили в кино, вечерами засиживались в уютных кафешках за чашечкой кофе и незамысловатыми пирожными.

Как-то встретив девушку в назначенном месте, Нугзар заметил в Яне некоторые перемены. Нет, все было вроде бы как всегда: смех, шутки, поцелуи. Но перемены в ее поведении юноша сразу заметил.
– Извини, дорогая, ты что, выпила?.. Или… – спросил он.

– Или… – рассмеялась Яна. – Или. Ну укололась, а что тут такого? Все колятся.

Эти слова резанули парня по сердцу. Как же так? Он, почти не пьющий и некурящий человек, услышал от любимой девушки страшное признание.

С этого все и началось.

Он много раз уговаривал Яну прекратить колоть наркоту, говорил, что если она не бросит, то они расстанутся. На какое-то время Яна становилась адекватной, обещая Нугзару, что такого больше не повторится. Но это повторялось снова и снова…

Несколько раз они пытались разорвать свои отношения, подолгу не встречались. Но, видимо, крепко запала в душу Нугзару эта милая девушка. Он полюбил ее, и когда досада и боль ненадолго стихали, он снова и снова искал встреч с Яной.

Однажды в один из февральских дней парень встретил девушку возле казино. В этот день она была особенно невменяемой и неадекватной. Видимо, сделала свое черное дело обильно вколотая доза наркоты. Нугзар в очередной раз попытался отговорить Яну употреблять наркотики, но в ответ услышал бранную речь и угрозы в свой адрес. Взбешенный, он развернулся и ушел.

Они встретились с Яной на Студенческом переулке после ночной смены девушки в казино.

Разговор был шумным и эмоциональным. Вот тогда-то и случилось непоправимое. В какой-то момент Яна выхватила из сумочки большой кухонный нож и с размаху ударила парня в ногу.

От неожиданности Нугзар оттолкнул Яну и стал зажимать кровоточащую рану рукой. А та, приблизившись к парню вплотную, стала ритмично наносить одну за другой очередные ножевые раны. Когда тот упал на снег, девушка засунула нож в сумочку и прыгнула в ожидавшее ее за углом такси.
Истекающий кровью Нугзар с трудом достал мобильник и набрал номер родного брата: «Дима, приезжай, меня Яна порезала ножом. Я не шучу. Это правда»…

То были его последние слова. Через некоторое время мертвое тело обнаружили ранние прохожие, спешившие на работу…
На место преступления поспешили сотрудники следственного отдела, оперативники, криминалисты. Казалось бы, ситуация ясна. По крайней мере в этом были абсолютно уверены родители Нугзара.

Но дело это по непонятным причинам приобрело совершенно неожиданный оборот.

Как и все нераскрытые преступления, это окутано ореолом таинственности, который вызывает любопытство и нездоровый интерес у многих людей, далеких от криминального мира. И в первую очередь у родителей Нугзара – Нугзара Владимировича и Ирины Михайловны Апакидзе.

В данном случае точка в деле до сих пор не поставлена, а вместо объяснения появляются все новые и новые вопросы. Даже спустя четыре года до сих пор не получены ответы на вопросы: что же произошло и кто является истинным виновником произошедших событий?.

Нет, тогда, в 2008 году, Яна, конечно же, была взята под стражу. И даже провела в СИЗО два дня и две ночи. Но потом по непонятным для всех причинам… была отпущена и продолжает разгуливать на свободе до сих пор.
По непонятным причинам не был сразу же проведен следственный эксперимент, который по крайней мере помог бы найти ответ на закономерный вопрос: как могла худенькая, хрупкая девушка совсем невысокого роста нанести девять (!) сильнейших ножевых ударов, чуть ли не по самую рукоятку, здоровому, спортивного телосложения парню под два метра ростом? И она ли это была? Вопросы добавлялись один за другим. Но ответов на них не было.

В деле раскрытия преступления принимали участие столько следователей мужского и женского пола, что семья Апакидзе сбилась со счета. За долгие четыре года расследований небольшая криминальная папка разрослась до многотомного дела.

Родители, потерявшие нежно любимого сына, обошли сотни кабинетов в надежде найти правду. А правда могла быть только одна: где преступник и почему он не понес наказания?

И в самом деле, почему? Ирина Михайловна убеждена: ко всему причастны деньги. И очень большие деньги. Это они, купюры с водяными знаками, так надолго затянули дело, они же помогли выйти на свободу преступнику. С ними связывает женщина и еще несколько темных эпизодов этой истории.

Как оказалось, свидетелями того страшного убийства были две женщины, живущие поблизости, в одном из домов на Студенческом переулке. Но их показания не были приняты во внимание следователями по банальной причине: одна из женщин якобы состоит на учете в психиатрической больнице.

Как оказалось, был и очевидец этого преступления, местный дворник, которого вскоре после преступления разыскали супруги Апакидзе. Почему-то именно они, а не сотрудники следственных органов.

Единственный очевидец преступления был готов дать показания, но… неожиданно исчез при до сих пор так и не выясненных обстоятельствах. Испарился, пропал, канул в Лету…

Как выяснилось далее, на одной из очных ставок в присутствии следователя Ирина Михайловна задала девушке, казалось бы, простой вопрос: «Яна, зачем ты это сделала?».

Девушка разрыдалась и неожиданно ответила так: «Простите, Ирина Михайловна, я этого не хотела….» Казалось бы, вот оно, чистосердечное признание. Оно получено и должно бы тут же быть занесено в протокол.
Однако и этого не произошло. Очередной следователь, проводивший допрос, мотивировал незанесение чистосердечного признания в протокол довольно банально: «Очная ставка уже закончилась, Ирина Михайловна. Вот я и подпись уже поставил. Что же тут заносить еще?»

Дальше – больше. Скрупулезно разбираясь в деле следствия уже самостоятельно, родители погибшего юноши то и дело натыкались на несоответствия: и в протоколах осмотра погибшего, и в протоколах допросов, и в зачастую нелогичных врачебных документах, констатирующих смерть.

И уж совсем неожиданным для семьи Апакидзе стало известие о том, что некто, совершенно незнакомый им человек, ищет с ними встречи, чтобы передать… некоторую сумму денег, дабы не предавать это дело широкой огласке и закончить его, что называется, полюбовно.

После этого Нугзар Владимирович пришел в негодование и решил во что бы то ни стало с еще большей активностью добиваться правды и полного завершения расследования и заслуженного наказания преступника.
Начались очередные мытарства и походы от одного кабинета до другого. К следователям, криминалистам, медицинским экспертам, в прокуратуру, в общественную приемную… Последней инстанцией было написание открытого письма на имя Президента Российской Федерации.

Сегодня на дворе февраль 2012 года. Расследование дела возобновлено и ведется новым, очередным следователем Следственного комитета Следственного управления РФ по Тверской области.

Как и четыре года тому назад, продолжаются допросы, очные ставки, следственные эксперименты. Но результата так и нет до сих пор.

На очередном допросе, который проводил на днях новый следователь, Ирина Михайловна убедилась, что он просто не читал многотомного дела.

На вопрос матери Нугзара: «Когда же вы окончательно разберетесь?» – последовал знакомый протокольный ответ:
– Я пока не готов ответить, дело изучается.

Резонно, что журналистов с делом не знакомят, от комментариев следственные органы пока отказываются. Понятно, что пока дело находится в производстве, лишняя информация, о которой бы узнала общественность, может навредить. Но до каких же пор может длиться эта следственная волокита? И закончится ли дело именно так, как на это надеются родители погибшего парня?

Печально, что масса нераскрытых преступлений прошлых лет возрастает из года в год. По данным криминальной статистики, по сравнению с годами советского периода в наши дни, несмотря на ежегодное снятие дел с учета за истечением срока давности части нераскрытых преступлений, этот поток увеличился чуть ли не в 50 раз. Количество приостановленных уголовных преступлениий прошлых лет по состоянию на начало 2010 года достигло 16,3 миллиона при все еще низкой раскрываемости (не более 0,5 процента ежегодно). Из этих нераскрытых дел более 95 тысяч относится к убийствам. Печальная статистика…

Не так давно был опубликован доклад Комитета по защите журналистов под названием “Анатомия безнаказанности”. В нем документально подтверждается неспособность властей раскрыть некоторые преступления, указываются недостатки и изъяны следственных органов, прокуратур и судов всех уровней.

Отмечается, что следователи зачастую не проявляют желания внимательно расследовать мотивы убийства, опрашивать нужных свидетелей и возможных подозреваемых. Порой пропадают или скрываются важные улики. Так, в этом деле до сих пор не найденным остается главное орудие убийства – кухонный нож…

Такие нераскрытые убийства подрывают доверие общества к системе правосудия и его способности защитить своих граждан.

Короче говоря, преступникам сходят с рук убийства людей, и такая безнаказанность оказывает устрашающее воздействие на общественность.

Когда наша страна, член международных организаций, исходящих в своей работе из принципа защиты всеобщих прав человека, включая право на жизнь и свободу, не может отстоять такие права у себя дома, она подрывает эти права для всех.

…20 февраля исполняется ровно четыре года, как не стало Нугзара.

В апреле этого года ему исполнился бы 31 год…

Дело до сих пор не завершено и требует своего окончания. Хотелось бы верить, законного и справедливого окончания…

Редакция “Tverigrad. ru” обращается ко всем, кто обладает хоть какой-нибудь информацией об этом деле, позвонить по телефону  редакции 50-98-95 или на телефоны родителей Нугзара Апагидзе:  8-903-800-36-10 или 8-903-800-36-01.

(В интересах следствия фамилии и имена следователей, а также свидетелей и очевидцев не называются.)