Клан Змеи, или По каким законам живут цыгане в таборе под Тверью

Корреспондент Tverigrad.ru побывал в цыганском поселке и попытался понять, почему к ромалэ относятся предвзято.

Всего пара километров от границы Твери по дороге на Кимры – и ты в таборе, цыганском поселке, огороженном двухметровым забором из профильного листа. Над забором виднеются треугольники крыш, перед забором – кучки мусора, за забором – иной мир со своими законами и традициями.

Официально это место называется населенным пунктом «Савватьевское Торфопредприятие», однако многим оно больше известно как «Цыганский поселок», со всех сторон окруженный сонмом садовых товариществ. Сюда и приехал корреспондент Tverigrad.ru, узнав о том, что цыгане в последнее время стали жаловаться на «прессинг» со стороны полиции и на то, что их детям не дают учиться. Даже к уполномоченному по правам человека в Тверской области с такими жалобами ходили.

Жалобы жалобами, но из этого репортажа вы узнаете, что и сами цыгане не всегда такие «белые и пушистые», как они пытались нам показать. Но и не всегда такие отталкивающие, какими многие их воспринимают. Хотя национальность здесь и ни при чем, так можно сказать не только о цыганах.

Путь к резиденции барона

В таборе 32 разношерстных дома. Одни побогаче – двухэтажные, кирпичные, другие намного скромнее – латаные-перелатаные деревянные одноэтажки.

– Мой дом сразу найдете, он в центре, двухэтажный, из красного кирпича, с белым балконом, – перед встречей дал мне координаты глава табора, барон Олег Николаевич Петрович.

Путь к его резиденции лежал по асфальтированной дороге с земляной обочиной. По пути встретилась гурьба цыганят, и одноэтажный домик с жалкими крохами металлолома возле входа – ржавые грабли, двуручная пила, мастерки, все то, что подобрали в окрестностях. В окне, улыбаясь, стоял цыган в сером костюме и белой рубашке.

– Как жизнь? – приветствовал я цыгана.

– Хреново, – не переставал улыбаться он.

– Что так?

– Работы нет, никуда нас не устраивают, отказываются, как только видят, что цыгане. Металлолом вот сдаем.

Дом барона был дальше по улице и встретил многолюдием. Уже в прихожей за большим столом завтракала ребятня, уплетая кружочки колбасы, кексы, запивая это чаем. Несколько женщин без суеты готовили на кухне, одной из них оказалась главная цыганка в поселке, жена барона Эльза. Она и проводила меня в угловую комнату, сказав, что барон сейчас подойдет.

Пятиметровые потолки, голубые стены, обильная лепнина, пятиярусная люстра, кожаный диван, огромная плазма, новогодняя елка с бутылками вина под ней. В центре – крепкий стол, на котором вскоре появились все те же кружочки колбасы, кексы, черный хлеб, сахар и чай с лимоном в турецких стаканах. Несмотря на кажущееся обилие мебели, из-за солидных размеров зал вызывал ощущение запустения.

Вскоре появился барон.

«Мое слово здесь – закон!»

Бароном оказался смуглый, гладко выбритый серьезный мужчина, с высоким лбом и сединой на висках. Серый джемпер, белая рубашка, темные брюки и лакированные ботинки. Никакой цветастой рубахи, узорчатой жилетки, широкого пояса и бороды – именно так до встречи с бароном я рисовал в воображении образ главы табора.

Петровичи – молдавские цыгане-котляры из рода Сапоррони (Змеи). Именно этот клан основал Цыганский поселок, куда их и еще несколько фамилий (кланов) переселили из села Славное более полувека назад. Сам Олег Николаевич – барон потомственный: «престолонаследие» у цыган – дело не выборное, а кровное. Сейчас в поселке по-прежнему проживают четыре клана, это около 300 человек. Все они по цыганскому «де-юре» подчиняются барону из рода Петровичей.

– Мы старожилы, основатели этих мест, – сурово констатирует барон. За время нашей продолжительной беседы глава табора так ни разу не улыбнулся, держал марку. – У нас как: кто обосновал это место, тот и главный, барон. Это потомственное. Я авторитетный человек в цыганском кругу, во всех таборах. По России, по Союзу даже. Барон – старший табора. На мне очень большая ответственность, я должен быть примером для всех. Если другим прощаются какие-то ошибки, то мне нет. Я не могу допускать ошибок, иначе дисциплина упадет.

Как бы ставя точку в вопросе «кто здесь главный», барон уверенно говорит: «Мое слово здесь – закон!».

Рассказывая о своей родословной, глава табора приносит книгу в коричневом переплете «Бароны табэра сапоррони». Книгу, 536 страниц текста, он написал сам в 2007 году, несмотря на шесть классов образования. Из родословной лениво и некстати выполз таракан, сделали вид, что этого не заметили, и вернулись к цели моего визита – жалобам цыган на полицию и отсутствие школы в поселке.

Сонное царство табора

Барон рассказал, что еще во времена генерала Юрия Рычкова (был главой УМВД России по Тверской области с 2011-го по 2014-й гг., – Авт.) между полицией и цыганами было заключено неофициальное соглашение.

– Я ходил к Рычкову, мы договорились, что я ликвидирую дискомфортную для Твери ситуацию – гадалок на улице, – рассказывает барон. – Я дал слово, что мои люди не будут нарушать законы Российской Федерации. В ответ мне пообещали, что нормализуют действия сотрудников полиции по отношению к нам – не станут без повода задерживать, проверять на улицах.

Барон говорит, что приказал своим людям не гадать на улицах, не приставать к горожанам. Впрочем, уточнил, что гадание на улицах большого дохода-то и не приносило. Объясняет, что его цыгане не занимаются скупкой золота, продажей телефонов и сим-карт, продажей наркотиков. «Этим занимаются крымские, русские цыгане, они не живут табором, разбросаны по квартирам в Твери, Вышнем Волочке и так далее. Мы к ним не имеем никакого отношения. У них очень экстремальный образ жизни, они любят остроту. Стараемся с ними не общаться», – объясняет глава табора.

По его словам, недавно «прессинг» на цыган его табора возобновился, но теперь спал, практически исчез: «Сейчас обстановка нормализовалась, не стали так задерживать».

Барон утверждает, что дети очень хотят учиться, но в школу в Савватьево (в трех километрах от табора) родители боятся их отпускать, мол, дорога опасная, машина может сбить.

– Люди взвешивают, что для них важнее – жизнь детей или обучение, боятся посылать детей в гололед, в пургу. Если бы восстановили нашу школу, в нее бы ходили человек 100. Даже те, кто закончили, даже те, кто женатые. Открыли бы вечерние классы, люди бы с удовольствием учились. Мы понимаем, что без образования – это не жизнь. Мы хотим своим детям создавать будущее, чтобы они были обеспеченными людьми.

Однако оказалось, все обстоит далеко не так, как глава табора пытается это показать. Уже после нашей встречи с бароном я позвонил главе администрации Каблуковского сельского поселеня Дмитрию Керданову. Глава объяснил, что цыгане сами не хотят отдавать детей в школу, хотя такая возможность им и предоставлена. Каждое утро к Цыганскому поселку подъезжает автобус с сопровождающим учителем, который бесплатно может доставить цыганят в школу в Савватьево и отвезти обратно. Однако цыгане на момент прибытия автобуса… еще спят.

– Родители, мягко говоря, не очень заинтересованы в том, чтобы поднять детей. Мы вместе с управлением образования, с комиссией по делам несовершеннолетних бьемся, регулярно туда выезжаем, я собираю отцов и говорю им: «Как же так? Вы не выполняете Закон «Об образовании», ребенок должен находиться на учебе». А они в ответ: «Дети спят в это время, их жалко будить…». Поэтому получается, что, с одной стороны, услуга предоставлена, доставка детей в школу и из школы обеспечена, транспорт всегда приезжает вовремя, все четко, но автобус не может стоять, пока дети проспятся. Да даже если приехать туда в 10 утра, там еще все спят – и дети, и взрослые. Я много раз там был и знаю, что в таборе начинают жить часов с 12-ти, 

– сдерживая возмущение, говорит Дмитрий Керданов.

Девочек выдают «замуж» с малолетства

Как и на что живет табор? Официальной работы у цыган действительно нет. По большей части они зарабатывают «по объявлению» – строят дачникам дома, ремонтируют квартиры или собирают металлолом. Барон и сам нигде официально не работал в своей жизни, сейчас ему 61 год, говорит, что живет с женой на пенсию – 15 тысяч рублей в месяц на двоих. Плюс дети помогают.

– У меня двое сыновей, дочь, девять внуков и шесть правнуков, – гордится он. – Здесь, в этом доме, живу с женой, младшим сыном, невесткой, внуками, правнуками.

Кстати, у цыган не раз была возможность трудоустроиться официально. Но Дмитрий Керданов говорит, что работать-то они не очень и стремятся: «На черновую работу не идут однозначно. Наш глава поселения Георгий Четверкин предлагал им работать на ферме, а они в ответ – нет, там запах, там кусаются норки» (у Георгия Четверкина звероплемзавод по разведению норок, – Авт.).

Кстати, одна из проблем поселка – именно плата за ЖКХ, точнее – за газ. По словам Керданова, порой цыгане не торопятся платить, однако, как только газовики приезжают и грозят отключением, деньги, и далеко немалые, ромалэ сразу находят.

Особенно яркий контраст между тем, что происходит в таборе, и тем, как принято жить в паре километров от него, в Твери, касается взаимоотношения полов. К примеру, девочек здесь «выдают замуж» уже лет с 12-ти. Речь о сватовстве, а не о начале половой жизни.

– Подросла девчонка, увидели, что красивая, что ее отец и мать – красивые люди, значит и ребенок у нее будет красивый, – пытается объяснить хитросплетения цыганской любви барон. – Берется бутылка водки, отец жениха приходит в эту семью и сватает.

Глава табора как о чем-то вполне естественном говорит, что женятся у них не по любви: «Вот скажите мне, по любви много браков сохраняется? У нас же женятся без любви, но всего процентов пять разводов! А раньше вообще ноль процентов разводов было». Конечно, бывают и «нарушения» этой традиции. Бывает, что молодой цыган действительно влюбляется в ту, которая не предназначена табором быть его суженой. Тогда они сбегают в другой табор. Но, говорит барон, что такие браки ничем хорошим не заканчиваются – без благословения родителей нормальной семейной жизни не будет, и такие браки долго не держатся.

– Я вот женился без любви, но сейчас для меня дороже Эльзы человека нет. Она мать моих детей, бабушка внукам, прабабушка правнукам, разве я не могу ей быть благодарен? У нас, у молдавских цыган, на первом плане семья, дети, чувства свои можно отложить в сторону, 

– смотрит на дверь, за которой с внуками играет его супруга, барон.

Свадьбы играют широко и громко. Так громко, что многие дачники из расположенных рядом СНТ жалуются на шум. Сами цыгане, по словам барона, на свадьбах стараются не напиваться и не конфликтовать между собой: «Осудят и стар, и млад. Принято держать себя в норме до конца свадьбы. Если цыган на свадьбе создаст конфликт, ославит себя на всю Россию, во всех таборах по стране это станет моментально известно».

А наказание здесь – вплоть до выселения из табора. Собирается весь поселок в круг, провинившегося в каком-либо нарушении ставят в центр, разбирают ситуацию.

– Для него это позор, – уверен барон.

«Женщина должна быть женщиной»

Беседа вновь заходит о взаимоотношении полов. Оказывается, до недавних пор у цыган вообще не принято было дарить подарки женщинам, даже на праздники, даже цветы.

– Раньше если бы муж подарил жене тюльпаны или что-нибудь другое на 8 Марта, были бы насмешки, его бы заклевали, – хмурится глава табора. – А сейчас все изменилось, это считается нормальным.

Как бы там ни было, но к своим женщинам здесь относятся очень трепетно и с уважением.

– Женщина должна быть женщиной, – объясняет барон. – Она должна быть миролюбивой, не агрессивной, если услышала от кого-то оскорбление, не говорить своему мужу, сыновьям, чтобы не было конфликта. Женщина у нас считается авторитетной, если за все время проживания она не зафиксирована ни в одном нарушении, ни в одном скандале.

Но не все так гладко, как рассказывает барон. Участковый уполномоченный Андрей Соловьев рассказал Tverigrad.ru, что полицию в поселок вызывают в основном именно из-за семейных конфликтов. «Иногда приходится вмешиваться полиции, поддерживать там охрану общественного порядка. Но ничего криминального там не было», – говорит старший лейтенант полиции.

Цыган – сам себе хозяин

И барон, и глава администрации поселения, и участковый утверждают, что ничего криминального в поселке не происходило и не происходит. Участковый Андрей Соловьев часто бывает в Цыганском поселке, следит за тем, чтобы ромал не нарушали закон, занимается профилактикой. Уточняет, что пару раз молодых цыган останавливали за пьяную езду, доходило до уголовного наказания: «Двоих останавливали за повторную езду в пьяном виде». В других же случаях претензии к цыганам сводятся к шуму, грязи на территории поселка и дыму, который появляется, когда они выжигают из кабельных катушек цветмет. «Мы с ними договариваемся, что пусть занимаются этим до апреля, до того, как дачники начинают приезжать», – говорит Дмитрий Керданов.

– Я своим людям говорю, чтобы не было никаких жалоб со стороны жителей, не дай Бог кого-то обманут. Мы стараемся, чтобы не было отзывов со стороны других о том, что цыгане плохие. Ни один мальчишка у нас даже ягод из огорода не ворует! Нам чужое не нужно, – категоричен барон.

У цыган есть пословица: «В какую страну ни пришел, везде свою семью нашел». Судя по предвзятому отношению к табору под Тверью, за 50 лет молдавские цыгане одной семьей с окружающими так и не стали. Учитывая безобидность именно этого табора (мы не говорим о других цыганах-наркоторговцах, скупщиках золота, продавцах телефонов и т.п.), досада цыган вполне понятна. Впрочем, будем откровенны: образ жизни у них серьезно отличается от остальных, и другого ожидать не приходится. «Ребята непростые, живут между букв закона», – говорит Дмитрий Керданов. «Цыган – сам себе хозяин», – могли бы ответить ему своей пословицей ромалэ. «Табор табором, а вот в школу детей все-таки отправьте», – хотелось бы сказать мне им напоследок.