Преступности - бой: три фронта полковника Сергея Клещёва

Учёных-правоведов часто представляют как кабинетных затворников, погружённых в противоречивые дебри юридической зауми. Полковник полиции Сергей Клещёв из Тверского филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя разрушает этот стереотип. Юридическая теория у него идёт рука об руку с практикой.

В науку он пришёл с передовой — из следственных органов, где работал с самыми сложными и опасными преступлениями — занимался расследованием организованной преступной деятельности.

Сейчас, занимая должность заместителя начальника кафедры организации и обеспечения раскрытия и расследования преступлений, полковник полиции Клещёв оттачивает и заостряет юридический инструмент российских следователей — занимается совершенствованием уголовно-процессуального законодательства. А ещё — готовит новых бойцов для борьбы с преступностью.

— Сергей Вячеславович, вас вряд ли можно назвать кабинетным учёным, оторванным от реальности. В науку и преподавательство вы ведь пришли из следственных органов?

— Совершенно верно. Юридический факультет я окончил в 2001 году и зелёным следователем явился в один из районных отделов УВД по Тверской области. Это был период, когда в стране велась напряжённая работа по искоренению распоясавшихся в лихие 1990-е преступных банд, и я оказался в гуще событий. Через два года после начала службы мне предложили перейти в Следственную часть по расследованию организованной преступной деятельности Следственного управления при УВД по Тверской области. Я не колебался ни минуты.

— То есть вы оказались на передовой в борьбе против современных Фоксов?

— Можно сказать и так. Мы занимались расследованием тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных организованными преступными группами.

— Вы сделали отличную карьеру в органах, за несколько лет дослужившись до заместителя начальника следственного отдела. Награждены почётным знаком «Лучший следователь». Почему же решили сменить поле деятельности?

— Во время работы мне приходилось довольно часто сталкиваться с несовершенством уголовно-процессуального законодательства. Возникали мысли: как это исправить? У следователя же нет такой возможности. Следователь вынужден идти в фарватере законодателя. И тогда я задумался о научной работе. Законы ведь не рождаются на пустом месте, их принятию предшествуют обширная экспертная работа, обращение к трудам специалистов. То же внесение изменений в УПК — это вершина айсберга, а основа этого айсберга — работа исследователей в области права, анализирующих правоприменительную практику, указывающих на правовые лакуны, прогнозирующих последствия тех или иных изменений, намечающих векторы развития законодательства на благо общества. Вот почему в 2007 году я решил поступить в адъюнктуру Московского университета МВД России.

— Если не сложно, приведите пример недочёта в законодательстве, который привлёк ваше внимание.

— Что ж, давайте… В результате очередного реформирования УПК несколько лет назад был введён так называемый прокурорский повод для возбуждения уголовного дела, что вызвало определённую полемику. На мой взгляд, идея хорошая, но на практике у прокуроров и следователей стали возникать проблемы взаимодействия, затрудняющие работу и тормозящие борьбу с преступностью. Чтобы обратить внимание законодателей на рассогласования правовых норм и другие недоработки, я опубликовал в «Вестнике уголовного права» статью под названием «Прокурорский» повод для возбуждения уголовного дела: проблемы реализации». Данная статья нашла широкой отклик в научной сфере и вызвала бурную полемику среди процессуалистов. Я указал на риски непродуманного изменения системы поводов. Ведь не секрет, что законодатель, даже движимый самыми благими побуждениями, далёк от «земли». А работать-то простым следователям и прокурорам. И это только один из примеров, касающихся проблем многострадальной стадии возбуждения уголовного дела. Некоторые затрудняют работу следствия, другие провоцируют злоупотребления. Впоследствии, вопросы процессуальной деятельности, связанной с проверкой сообщений о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела и легли в основу моих научных интересов и диссертационного исследования.

— Насколько известно, вы также занимались и вопросами психологии преступности.

— Да, по этой теме я защитил выпускную работу. Понимание мотивов преступника помогает работе следователя, и сейчас я стараюсь донести это до слушателей нашего филиала.

— А как вы занялись преподавательской деятельностью?

— Вернувшись по окончании адъюнктуры из Москвы в родную Тверскую область, я ещё некоторое время проработал в следствии — на должности руководителя следственного подразделения. Но я чувствовал, что ещё больше пользы принесу, передавая накопленный опыт — практический и теоретический — молодым сотрудникам ОВД. Возможность перейти в эту сферу у меня была, так как адъюнктура дала мне дополнительную специальность — «Преподаватель высшей школы». И я решил продолжить службу в Центре профессиональной подготовки УМВД России по Тверской области. Новая сфера деятельности поставила передо мной новые задачи, бросила новые вызовы. Я понял, что это моё призвание. А в 2015 году в Твери открылся филиал Московского университета МВД России имения В.Я. Кикотя, где я был назначен на должность заместителя начальника кафедры.

— Вы сочетаете и научную, и преподавательскую деятельность?

— Да, а ещё стараюсь отыскать 25-й час в сутках. Но уверен, что сделал правильный выбор.

— Расскажите, чем, помимо преподавания в вузе, наполнены ваши ежедневные «25 часов»?

— В первую очередь это проведение занятий со слушателями. Мы разрабатываем различные методические пособия и курсы лекция. Редактирую сборники научных трудов, выпускаемых нашим филиалом по итогам конференций и круглых столов. Работой в экспертном жюри Международного педагогического конкурса «Педагогика XXI века: опыт, достижения, методика». Подготовкой собственных научных публикаций — в этом году одна из них победила в IV Международном научно-исследовательском конкурсе «Лучшая научная работа 2022». Созданием с коллегами новых профессиональных программ. Например, недавно мы разработали дополнительную программу профессиональной подготовки слушателей по чрезвычайно актуальному вопросу — профилактике экстремизма. Кроме того, я руководитель кафедры, а это и управленческая деятельность, и работа с личным составом.

— Кто ваши слушатели?

— Это молодые сотрудники полиции, которые должны пройти так называемую первоначальную подготовку. В нашем филиале её проходят начинающие специалисты не только из Тверской области, но и из Ивановской, Костромской, Ярославской и Новгородской.

— На чём специализируется ваша кафедра?

— В основном мы обучаем «оперов» уголовного розыска, сотрудников следственных подразделений и подразделений дознания, участковых уполномоченных полиции, экспертов-криминалистов.

— Как сейчас готовят профессионалов? Есть какие-то особенности учебного процесса?

— Не даём скучать, зевать и расслабляться! Обрушиваем шквал практических занятий в виде деловых игр, кейсов и задач. С головой погружаем в учебный процесс, ориентированный на практическое применение знаний. Изучая теорию, слушатели отрабатывают связанные с изучаемой темой практические навыки, решая реальные задачи, с которыми приходится сталкиваться в повседневной службе.

— Например?

— Например, перед молодыми следователями ставится задача: совершена условная квартирная кража, надо произвести первоначальные следственные действия и составить план дальнейшего расследования. Для этого учебная «следственно-оперативная группа» выдвигается «на место происшествия» — наш учебный полигон. А дальше — как в жизни: в реальном времени устанавливаются «очевидцы», допрашиваются «свидетели», проводятся следственные действия, составляются процессуальные документы…

— Ошибки бывают?

— Конечно, как же без них. После завершения деловой игры мы обсуждаем результаты, разбираем типичные ошибки, вырабатываем алгоритмы действий. И когда следователь столкнётся с такой же ситуацией в своей работе, то ошибок уже не допустит.

— Подход себя оправдывает?

— Да. Вернувшись в свои подразделения, наши слушатели с честью проходят дальнейшую службу.