Шум, сардины и волнующие картины: мнение о премьере в Тверском театре драмы
Корреспондент портала Tverigrad.ru побывал на произведении-рекурсии.
«Весь мир – театр», – определил когда-то драматург Уильям Шекспир. «Но и сам по себе театр – тоже театр», – уточняет своим спектаклем режиссёр Александр Сафронов. В Тверском театре драмы 26, 27 и 28 апреля зрители увидели очередную премьеру 278-го сезона – фарс «Шум за сценой». Было действительно много шума!
Режиссёр-постановщик Александр Сафронов в этом сезоне работает плодотворно – в декабре прошлого года на малой сцене вышла драма «Скамейка» (18+) Гельмана, а вот теперь – новинка по Фрейну – уже на большой сцене. Предыдущая работа Александра Александровича про Тёркина (16+) увидела свет уже в далёком 2020 году.
«Шум за сценой» – фарс, который строится на рекурсии, в которой герои спектакля также ставят спектакль. Завязка такова – за день до первого показа в английском городе Вестен-Супер-Меейре труппа репетирует комедию положений, и зрители видят каждого тверского актёра в двух измерениях – член выдуманного театрального коллектива и герой выдуманной постановки.
Предпремьерные нервозность и суета нарастают. Режиссёр Ллойд Даллас (арт. Сергей Бескакотов), меняя гнев на милость, «сильной рукой» ведёт коллег к премьере. Сергей Сергеевич вжился в роль на все 100%, увещевая и обещая, делая внушения и замечания. Особенно забавно звучат экспрессивно подаваемые реплики с библейской отсылкой: «Я начинаю понимать, что чувствовал бог, когда сидел один в темноте и создавал мир!». Есть в этом и сарказм, и пассивная агрессия. Да и другие герои стараются держаться и называть друг друга подчёркнуто вежливо, с напускной дружественностью и натянутой улыбкой.
Темперамент субтильного Ллойда уравновешивает основательная прима Дотти (арт. Ирина Погодина), играющая мисс Клакетт (фамилию постоянно коверкают все участники спектакля). Её коронная озабоченность бессмысленной перестановкой по интерьеру тарелок сардин умиляет. Неслучайно драматург Майкл Фрейн вдохновлялся, в том числе, переводя на английский чеховскую классику.
Комический эффект создаёт клубок перипетий – у одного актёра проблемы с алкоголем, другого бросила жена, одна актриса вздыхает по первому красавцу в труппе, а её сердца добивается герой-любовник, настоящий мачо… В общем, всё переплетено. На сцене с функциональной декорацией художника-постановщика Николая Юдина видна сначала «парадная» сторона работы актёра, а потом, что называется, закулисная, подноготная. Мы видим тройное воплощение сценического действа – предпремьерный показ и два спектакля некоторое время спустя – и чем дальше, тем больше вольностей и импровизаций. У героев произведения, конечно.
Актёры, работая над образами, столкнулись с непростой задачей – показать на сцене, как могут переигрывать, забывать текст и «колоть» друг друга товарищи по сцене. И, конечно, богемные страсти кипят – кто с кем, зачем и почему! Вот в чём вопрос. Будучи несколько знакомым в качестве завлита с годовым опытом с функционированием театра, могу предположить, что ежедневная рутина дала исполнителям пищу для воплощения комедийных характеров.
Всё действо происходит на бешеных скоростях, не давая зрителю заскучать. Исполнители существуют в таком скоростном темпоритме, когда нет права на ошибку. Такой жёсткий рисунок ролей вообще свойственен спектаклям Александра Сафронова, который не даёт вольности артистам. Зато вольность есть в другом. Особо отметим пикантный наряд Дарьи Осташевской, играющей легкомысленную особу как в актёрской профессии (Брук Эштон), так и на сцене (Вики). В своё время эту героиню играла ныне заслуженная артистка Ирина Кириллова. К слову об этом – в 1992 году Александр Сафронов уже ставил пьесу Майкла Фрейна, назвав спектакль «Много шума… и ничего», перефразируя Шекспира.
Тогда главную роль, режиссёра, сыграл сам Александр Александрович. Спустя годы маэстро перед репетиционным процессом ещё раз проанализировал текст английского драматурга и расставил акценты. Зачем Сафронов вернулся к этому фарсу? Вероятно, напомнить уважаемым зрителям, что труд актёра – это действительно труд. Который, впрочем, подчас может безумно рассмешить.
Читая рецензию на постановку 1992 года критика Валерия Смирнову, я склонен согласиться с ним: «Исполнители, как и положено в фарсе, озабочены не столько психологической лепкой характеров, сколько созданием броских, почти карнавальных фигур». И оформить всё это может только хороший вкус постановочный групп. Посмотрев спектакль 2024 года, могу сказать, что он у Сафронов со товарищи есть.
Убедиться в этом или поспорить можно в ближайшее время – 11 мая. Затем 29 мая и далее согласно афише.
Возрастное ограничение спектакля – «18+».
КОММЕНТАРИИ 0 Войти