В Твери Достоевский и Пушкин стали соседями

Мемориальная доска автору романа «Преступление и наказание» появилась на улице Володарского.

Доска была открыта 23 июня на доме № 34, где некогда располагалась гостиница Гальяни, «разрекламированная» Александром Сергеевичем Пушкиным. И именно рядом с мемориальной доской, на которой увековечена память великого русского поэта, появилась еще одна, посвященная Федору Михайловичу Достоевскому.

Один из столпов русской классической литературы прожил в городе четыре месяца.

Достоевский приехал в Тверь 19 августа 1859 года после четырех лет каторги и ссылки и остановился «в доме Гальянова, близ почтамта». «Цены непомерные, – писал Достоевский Гейбовичу сразу после приезда в город. – Надо нанять квартиру. Квартир много, но с мебелью ни одной, а мебель мне покупать на несколько месяцев неудобно. Наконец, после нескольких дней искания, отыскал квартиру не квартиру, номер не номер, три комнатки с мебелью за 11 рублей серебром в месяц».

Именно в Твери Федор Достоевский встретился со своим братом Михаилом, с которым не виделся почти десять лет: «То-то была радость». Биографы писателя утверждают, что братья провели в городе на Волге больше недели.

Познакомился Федор Михайлович и с губернатором Барановым. «В провинции никуда не спрячешься. Это мне отчасти и в тягость. Два-три человека есть хороших, – писал Достоевский брату. – Я очень хорошо познакомился с Барановым и с графиней. Она меня несколько раз убедительнейше приглашала бывать у них запросто по вечерам. Невозможно не быть у них».

Именно через супругу губернатора Достоевский передал просьбу о своем переезде в столицу. Считается, что это сыграло определенную роль в том, что уже в ноябре 1859 года писателю было дано разрешение жить в Петербурге, подразумевавшее тайный надзор за ним.

В сентябрьском письме Достоевский крайне мрачно характеризует свои первые впечатления о жизни в Твери: «Теперь я заперт в Твери, и это хуже Семипалатинска. Хоть Семипалатинск в последнее время изменился совершенно (не осталось ни одной симпатичной личности, ни одного светлого воспоминания), но Тверь в тысячу раз гаже. Сумрачно, холодно, каменные дома, никакого движения, никаких интересов – даже библиотеки нет порядочной. Настоящая тюрьма! Намереваюсь как можно скорее выбраться отсюда…»