Вишнёвый суд: коротко о метаморфозах спектакля по Чехову в Тверском театре драмы

Почти через год постановка зацвела пышным цветом.

«Время открывает всё сокрытое и скрывает всё ясное», – согласно изречению древнегреческого трагика Софокла. Почти год назад, в мае 2021 года, на большой сцене Тверского театра драмы вышла премьера постановки по Чехову «Вишнёвый сад». Тогда было абсолютно ясно, что это абсолютно сырой спектакль. Кое-как вытерпеть первый показ сего творения мог только слепо-глухо-немой человек. Но в том и сила искусства, что теперь, в апреле 2022 года, оно раскрылось, как бутон прекраснейшей розы.

Что же произошло такого необыкновенного? Ангел осенил крылом сцену театра, призрак Станиславского прошёл за кулисами, блокировка соцсетей резко повысила качество спектаклей? По моей информации, в мае прошлого года из-за «крысиной гонки» рабочего процесса просто выпустили спектакль, созданный буквально за месяц. Мне кажется крайне сомнительным, что за такой срок можно было вдумчиво поставить Чехова. «Время всё рассудит», – думал я, отправляясь 2 апреля на спектакль.

И не ошибся.

Ведь изначально это было произведение с прекрасным потенциалом, которое делали в спешке, а не насмешка над классикой, которую ошибочно приняли за новое прочтение. А-ля «срыв покровов» со школьной программы.

Над белым садом…

«Эврика», – хотелось кричать вслед за Архимедом. В спектакле выстроили темпоритм, исполнители продумали свои образы, а не продолжили использовать старые штампы и наработки. В общем, стало понятно, что это драматическое произведение, а не что-либо иное.

Тарас Кузьмин работает уверенно, напористо, но при этом излишняя комедийность из его героя, Ермолая Лопахина, исчезла. Будто играющий в бадминтон, исполнитель стал отбивать чувства-воланчик. Теперь понятно, что он искренне сопереживает Любови Раневской (арт. Дарья Плавинская). Даже тон голоса артиста стал более сдержанным и будто говорит зрителю: «Да, я понимаю, что рациональнее этих вырождающихся помещиков, но я хочу им помочь».

Ведь, и правда, в современных реалиях счастье, по-моему, расположилось где-то между эфемерным одобрением со стороны общества и какими-то ощутимыми результатами труда.

До этого интонация была такая, будто Тарас Кузьмин колол всех сарказмом и высмеивал свои партнёров по сценической площадке. А теперь особенно пронзительным смотрится эпизод, когда Лопахин в исполнении Тараса Кузьмина практически становится на колени перед Раневской и говорит: «Скорее бы всё это прошло, скорее бы изменилась как-нибудь наша нескладная, несчастливая жизнь…» Кажется, в этот момент нельзя удержать слёз, новый помещик, хищник выглядит малым ребёнком, который по-своему, но пытается помочь: не сад, так дачи, не дачи, так новая жизнь… Это искажённая логика, но Тарас Николаевич с таким чувством сыграл Ермолая Алексеича, что до последнего веришь – он хочет, как лучше, он не сдаётся, он придумает выход! Жаль, потом придёт 1905 год, и дачники не продержатся…

Дарья Плавинская по-прежнему великолепно играет личность, которая лелеет и нянчит своё детство. Порой это прекрасно выражено в её стремлении носить постоянно с собой шкатулку с балериной, которая играет старую забытую мелодию. Дарья Алексеевна нашла ту самую тональность, которую можно назвать пронзительной искренностью. Видно, что исполнительница, говоря о «старом доме», вспоминает и свою молодость и первые шаги по сцене Тверского драматического… И не сказать, что это самая лёгкая задача – передать такой посыл в монологе героини пьесы, сделать его считываемым.

В целом, теперь видно, что режиссёр Александр Павлишин ставил спектакль про то, как разнятся уклады жизни людей разных поколений, как по-разному они смотрят на вещи. И новыми сочными красками заиграли и джаз с сигарой, сопровождающие лакея Яшу (арт. Геннадий Бабинов), который бесцеремонен, но объяснимо удручён «русской тоской провинции», и буржуазная лёгкость воланчика для игры в бадминтон Раневской и Гаева, и практически комсомольские кожаная куртка Епиходова (арт. Никита Берёзкин) и другие маркеры разных поколений и социальных групп. Образная система стала кристально ясна.

Если оставить всего одну сцену из всей постановки, которая охарактеризовала бы разность восприятия людьми грядущего и пропасть между ними, то это полёты на качелях Пети (арт. Алексей Майский) и Ани (арт. Дарья Осташевская). К слову, Дарья Осташевская, сыгравшая Аню, и Яна Голубева, исполнившая роль Вари, составляют великолепный дуэт. Что, впрочем, было видно сразу.

Садоводы-энтузиасты

Когда спектакль удался, принято говорить о том, что артисты работали в ансамбле и действовали, как единый организм. В этом случае можно смело говорить о таком эффекте, и это не будет заезженным штампом. Усилия всей постановочной группы нацелены на то, чтобы раскрыть идею – люди могут говорить об этом и том же, но подразумевать совершенно разные вещи. Для одних сад – ностальгия по безвозвратно ушедшей юности, для других – возможность рационально использовать землю. План дачного посёлка даже появляется как проекция на заднике сцены.

Ненужная комичность части сцен пропала. Посыл речей Лопахина всё больше кажется не столько насмешливым, сколько сочувственным. Я уже об этом упоминал, но хочется ещё раз подчеркнуть – первоначальная неказистость стилистически разных способов проживания сгладилась. В конце концов, теперь в спектакле мы видим Лопахина, а не Тараса Кузьмина, который забежал на репетицию «№13», но ошибся датой.

Такому сценическому произведению хочется аплодировать сидя, стоя, под сенью деревьев и вспоминать его исключительно добрым словом. Не портит картину даже начало постановки (речь на 100-летие шкафа. – Ред.) и последующая нарочитая опора на авторитеты, причастные к предыдущим «Вишнёвым садам» в Тверском театре драмы. Потому что и так понятно, что чеховскую пьесу играют, отдавая дань традициям и соблюдая все правила хорошего тона. А на неказистость, если она в деталях, можно и закрыть глаза.

Так вот и вышло – время всё рассудило и расставило по своим местам. Лопахиным – лопахино, а саду – цвесть!

Эксперименты в театре хороши, на мой взгляд, когда это содержательные вариации на тему, а не в том случае, если всё пытаются осмыслить и представить на сцене за считанные дни. Иногда репетиции помогают обтесать алмаз неогранённый…

Возрастное ограничение – «16+».

Следующий показ спектакля – 13 мая.

Фото – Сергей Алукард.

Читайте также: В Тверском театре драмы покажут дипломную работу артиста по пьесе Мартина Макдонаха.