Вячеслав Кантор: «Необходимость определения антисемитизма от IHRA подтверждается продолжающимися нападками на евреев»

В 2021 году своё пятилетие отметило единое определение антисемитизма, вошедшее в оборот – а точнее, представленное в оборот экспертами – в 2016 году от лица Международного альянса в память о Холокосте или IHRA.

Необходимость в разработке этого самого определения продиктовала сама ситуация: антисемитизм на протяжении многих лет был и остаётся серьёзной общественной проблемой, проблемой, которая даже показывает рост в последние годы, однако определения самому явлению, единого для всех структур и сфер, так и не было представлено. Президент Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Вячеслав Кантор, неизменный сторонник принятия и внедрения такого определения, в своих выступлениях приводил бесчисленные примеры того, как разные трактовки понятия антисемитизма негативно сказываются на вероятности успешного его пресечения и наказания. Судебные решения, полицейские задержания, политические заявления – всё это каждый раз представляло антисемитизм по-разному, обвиняемые в антисемитизме люди оправдывались тем, что их слова или действия вовсе нельзя считать антисемитизмом и так далее. Последнее Вячеслав Кантор считал и вовсе печально-комичным: что определение нарушению даёт сам нарушитель, а вовсе не те жертвы, что пострадали от его действий. Ситуация, которая вряд ли возможна в случае с другими видами притеснений и нетерпимости.

Разработка IHRA наконец положила спорам конец. Экспертное сообщество с участием представителей самой еврейской общественности разработали единое определение антисемитизма, которое затем было предложено принять на самом высоком уровне как в странах Европы, так и за её пределами, а также взять в работу для внутренней политики компаний, политических партий, общественных организаций и так далее. К 2021 году это сделали уже почти полтысячи самых разных организаций, структур и институтов из 28 стран мира, включая правительства некоторых европейских стран и даже Европейский парламент.
Впрочем, определение подвергалось и продолжает подвергаться критике – в частности, за, якобы, излишнюю свою строгость. Однако Вячеслав Кантор и многие его единомышленники солидарны во мнении, что строгость определения никому, кроме самих антисемитов, угрожать не может. А необходимость подобной строгости лишь подтверждается самими событиями.

Так, очередное столкновение Израиля и группировки ХАМАС привело к, увы, предсказуемому всплеску нетерпимости к евреям по всему миру, в том числе и в Европе, где граждане, общественные заведения и синагоги подвергались нападениям и агрессивным акциям. Свою агрессию сами нарушители, опять же предсказуемо, трактовали как прежде всего недовольство действиями Израиля. Явление, получившее название антисионизма, многие к антисемитизму не относят. Но только не Вячеслав Кантор. Он убеждён, что всё это явления одного порядка. Более того, антисионизм – это и есть антисемитизм, просто одно из его проявлений.

Увидеть логику несложно: когда недовольство отдельной страной переносится на весь народ, в том числе и тех евреев, что в Израиле даже не живут, когда по еврейским кварталам по всему миру ходят целые конвои в поисках жертв и разрушений, это есть проявление прежде всего ненависти к народу в целом. А это и есть антисемитизм. И споры о том, считать антисионизм антисемитизмом или нет, сам Вячеслав Кантор считает такими же бессмысленными, как споры о курице и яйце.

Если антисемиты не делают никаких различий, говорит Вячеслав Кантор, то и определение антисемитизма этих различий делать не должно.

Р*