Хранитель древностей, ценитель инноваций

Отвечая на вопросы читателей Tverigrad.ru директор Тверской областной картинной галереи Татьяна Куюкина рассказала не только о переезде коллекции, но и о том, почему билеты в музей для иностранцев всегда дороже, о том, как будет использоваться пространство Императорского дворца после реставрации и о том, почему макетирование истории – это грех.

Императорский дворец вошёл в проект по сохранению историко-культурного наследия России. Чтобы началась долгожданная реконструкция, необходимо освободить помещения. На прошлой неделе на “РЕН ТВ-Пилот” прошел сюжет о том, как экспонаты, словно младенцев, бережно пеленают в так называемую «пузырку». Мы пригласили Татьяну Куюкину в редакцию, чтобы более подробно узнать о том, что сейчас происходит с коллекцией галереи.

Антон Петров:
Я не знал, что наша Тверская галерея закрывается. В связи с этим вопрос: а что будет с нынешним помещением?
Ольга:
Будет ли возможность посещать галерею, пока идет ремонт?
Макс:
Куда вы перевозите коллекцию на период реставрации?
Юлия:
Дада, вот про Путевой дворец. Почему его постоянно ремонтируют и никак не отремонтируют? Я закончила школу 10 лет назад, и еще в средних классах ходила туда на экскурсию – он стоял в строительных лесах. Ничего не изменилось и сейчас. Почему?
Ирина:
Вот, кстати, мне тоже про Путевой дворец интересно. Википедия говорит, что его “реконструкция” продолжалась 15 лет и после этого дворец все равно еще требует ремонта. Куда ушла астрономическая сумма денег на все эти мероприятия?
Люлькин:
В каком году откроется после реставрации Путевой дворец?
Don Pedro:
Существуют ли какие-нибудь реальные сроки ремонта дворца?
Subtitle:
После двух десятилетий жалкого существования на фоне бесконечных разговоров о том, что деньги на реконструкцию выделены, она начнется уже скоро — верите ли вы в то, что в этот раз она действительно начнется? продолжится? будет завершена? Почему столько лет город топтался на месте, наблюдая за тем, как его единственный крупный архитектурный памятник, его культурный центр приходил в упадок, ветшал? Перечислите антигероев этой саги? Притча во языцех, что несколько раз деньги, выделенные на реставрацию, разворовывались? Как?! Кем?! Почему никто не предотвратил это?!
Regtver:
Не считаете ли Вы себя виновной в том, в каком состоянии сейчас находится Путевой?
На Путевой дворец (на его ремонт) выделялись сотни миллионов рублей. А Вы как директор ставили свою подпись под актами выполненных работ? Кто из Ваших работников подписывал эти так называемые акты?
Назовите точную сумму, сколько денег было потрачено за последние 10 лет на ремонт Вашего дворца и наш взгляд, сколько было в действительности потрачено на ремонт.

Т.К.: Да, мы действительно переезжаем. Это эпохальное событие: последний раз галерея перезжала в 1961 году, когда ее коллекция составляла немногим более 3000 единиц хранения. Сейчас галерея насчитывает около 40 000 единиц хранения. И мы переезжаем на три года на временное место работы, это бизнес-центр «Донской» на улице Дмитрия Донского. Я всех приглашаю в новые экспозиционные залы. Надеюсь, с июля или августа экспозиции уже будут работать, приходите! Мы не останавливаем свою работу, хотя площади будут не очень большими. Место удобное, в центре города, прекрасное здание, сотрудники бизнес-центра пошли нам навстречу и помогают приспособить помещение, ведь там есть определенные требования по охране, по климату… И они согласились создать для нас такие условия. Дворец мы должны в мае освободить полностью. Оставить его пустым. Это условие Всемирного банка, который дает 1 миллиард 800 миллионов на реставрацию.

Многие проблемы и задержки с реставрацией дворца были вызваны именно недостаточностью средств. Дворец требовал именно большого разового вложения. Понемногу сыпать деньги, как это делалось с 1996 года на протяжении многих лет… – это не приносило результатов.

Насчет миллионов – это какая-то легенда. Я не знаю всех сумм, потому что галерея никогда не была заказчиком реставрационных работ: памятник федеральный, мы — областное учреждение, и по закону не имеем права выступать заказчиками. Поэтому деньги на реставрацию дворца никогда не поступали в бухгалтерию. Мы знаем о них больше через прессу. Больших миллионов никогда не выделялось. Помню один ужасный год, когда на реставрацию дворца выделили 200 тысяч рублей. Представьте, что такое 200 тысяч? Не всякий ремонт в квартире сделаешь. А здесь фундамент, исследования, старинные методы… Я думаю, что главная проблема как раз в том, что больших средств одномоментно не выделялось.

Сотрудники картинной галереи не подписывают актов, мы не уполномочены делать это.

По условиям Всемирного банка все очень строго происходит. Конкурс-отбор фирм-подрядчиков проводитсяв 2 этапа, очень строго. Фирмы отбирались по уровню квалификации.Сейчас их 2 осталось на конкурсе, обе из Петербурга. Одна работает на Генштабе в городе Санкт-Петербурге, вторая — на Русском музее — то есть с творениями того же архитектора, который работал и на нашем дворце.

У меня нет сомнений в том, что реставрация начнется и будет реализована. Соглашения, подписанные на таком высоком уровне, то есть между правительством РФ и Всемирным банком, невозможно сорвать.

Через три года мы возвращаемся, и тогда уже полностью открываем наши экспозиции. Идеология проекта реставрации заключается в том, что дворец обретет свой настоящий облик и станет снова тверским Императорским дворцом, а не Путевым, как его назвали в советское время. И максимально все залы, все пространство внутреннее дворца будет открыто для посетителей. Наши коллекции наконец-то будут представлены в полноценном виде.

Возвращение галереи в здание дворца по проекту соглашения намечено на 2015 год. После этого нам нужно будет оборудовать помещение, создать экспозиции. Думаю, что посетителей мы сможем принимать с 2016 года, если сейчас не раздвинутся сроки — а это может произойти только по каким-то очень серьезным причинам.

Regtver:
Не считаете ли Вы, что проще Путевой дворец снести, построив его точную копию? С нормальными современными условиями для хранения?

Т.К.: Я думаю, что, во-первых, историю не надо уничтожать — вообще. Во-вторых, дворец — это выдающийся памятник архитектуры. А в-третьих, я считаю, что создавать современные макеты в натуральную величину — это вообще большой грех. Я не за макетирование истории, я не считаю, что мы должны нашими современными глазами, технологиями, материалами, всем сегодняшним внутренним миром переписывать историю за тех, кто ее создавал.

Алина:
Планируются ли после возвращения в здание Дворца различные перформансы и инсталляции? Кинопоказы, концерты?

Т.К.: Мы конечно это планируем, пока, конечно, мы очень ограничены теснотой пространства. Но то, что касается кинопоказов, актуально. Уже не первый год действует виртуальный филиал. Его сотрудники выигрывают всевозможные конкурсы, очень интересно они работают. Вообще, у Русского музея таких виртуальных филиалов более 100, в том числе и в Антарктиде, на подводных лодках… Мы — в числе очень активно работающих виртуальщиков.

Тим Лестригонов:
Как Вы относитесь к проекту Марата Гельмана? Есть ли у него будущее?

Т.К.: Я приветствую и приветствовала этот центр современного искусства «Тверца», мне очень нравилось, как они работали. Не могу сказать, что я все их мероприятия и выставки видела. Но мне очень понравился последний проект «Государство», Ресайкл, “Синие носы” с их проектом а ля Малевич. Некоторые объекты я бы вполне считала достойными нашей коллекции. И будущее у таких проектов есть. Думаю, что для Твери это крайне нужно: у нас очень сильна классическая традиция изобразительного искусства. Но ведь мы живем в другом времени, и оно тоже заставляет нас как-то развиваться. Нам это просто необходимо. Тем более что проект Гельмана очень был связан с с бумажными видами изобразительного искусства, и вообще с бумагой, и для нашего региона, где такая сильная полиграфия, я считаю что это был прорывной проект, в первую очередь в экономическом смысле.

Искра:
Какая часть коллекции будет выставлена в бизнес-центре?

Т.К.:Мы будем работать прежде всего в выставочном режиме. Потому что на тех площадях в новом здаении сделать полноценную постоянную экспозицию, грамотно оборудованную — это маловероятно и, наверное, не целесообразно было бы совершать такие затраты на три года. Еще мы хотим просмотреть те коллекции, которые не успели выставить во дворце. За последние годы мы показали “Романтическую Россию”, “Славянские этюды”, “Западно-европейский сезон”. Последние дни, до 23 апреля, дорабатывает коллекция «От модерна до соцреализма», которая показывает отечественное искусство 1-й трети XX века. Но мы не увидели остальной XX век, вторую половину XIX века и древнерусское искусство. Мы постараемся сейчас в экспозиционном виде просмотреть эти коллекции — они давно не выставлялись, и мы их не видели в залах. Это не всегда просто, потому что выставление коллекции требует подготовки, особенно древнерусская коллекция капризна, требует огромного внимания и больших реставрационных работ. Мы должны будем за три года просмотреть эти коллекции, чтобы их достойно выставить, и кроме этого, мы предполагаем привозить выставки из музеев других городов области. Я надеюсь, что галерея как культурное место не пропадет для тверитян.

Антон Петров:
Насколько изменился интерес жителей Твери к искусству за последние 15-20 лет? Я в детстве часто посещал музеи и галереи, а с возрастом времени не хватает.

Т.К.:Конечно, сейчас есть другие оттягивающие моменты в жизни, тот же интернет. Я как-то читала исследование, в котором рассматривалась посещаемость учреждений культуры вообще: театров, цирков, филармоний, библиотек — и музеев в том числе. И оказалось, что самые посещаемые учреждения — это музеи. Вообще, конечно, за последние 20 лет посещаемость снизилась.  Но наша посещаемость не дает оснований предполагать, что интерес к изобразительному искусству упал.Снижение посещаемости во многом связана с тем, что в стране пропал внутренний и приездной туризм. Это не музейная вина, но такова реальность: мы сейчас в основном ездим заграницу, не ездим по стране, что очень досадно. Музеи сейчас очень развиваются, это не застывшая форма, совсем нет. И в любом случае они остаются самыми демократичными учреждениями: с очень небольшой входной платой, с большим количеством различных льгот — и поэтому самыми посещаемыми учреждениями культуры.

Максим:
Планируете ли вы введение аудиогидов? Это ведь очень удобно!

Т.К.: Мы задумываемся об этом, но у нас сейчас всего 6-7 залов, аудиогид не очень эффективен в таких условиях. Но когда мы будем возвращаться во дворец, мы безусловно планируем вводить новое техническое оснащение, в том числе аудиогиды. Более того, мы подали на конкурс развития малых окон, который в рамках комплексной реставрации проводит Всемирный банк, проект музеефикации Домоткановского парка, нашего филиала. Наверное, Домотканово станет нашим первым филиалом, где мы введем аудиогиды.

Максим:
Мы также будем проходить в музей только со стороны площади Революции, или откроется главный вход со стороны горсада?

Т.К.: Я думаю, что будут открыты оба входа. Хотя пока трудно сказать, каким будет режим работы Горсада, потому что этот объект принадлежит городу, дворец — федеральная собственность, а картинная галерея — областная организация. Очень многое будет зависеть от позиции города. Всемирный банк участвует только в раставрации самого дворца. Но в целом проект предполагает восстановление всего ансамбля, в том числе и Горсада, и всех построек. Если сад будет передан картинной галерее, то мы его восстанавливаем в стилистике дворца и музеифицируем, как Летний сад Петербурга, тогда и вход будем открывать – это полностью наша воля.

Regtver:
В советское время в Вашей галерее было огромное количество старинного оружия. А куда все делось – подарили прокурорам, милиции, ФСБ? Где сейчас эта коллекция?

Т.К.:В собрании картинной галереи никогда не было коллекции ни старинного, ни современного оружия — это не соответствует нашему профилю.

Regtver:
А была какая-то опись того, что осталось после войны (что не было вывезено в начале оккупации) и много ли осталось из этой описи.
Где можно посмотреть опись вывезенного в годы ВОВ? Вы якобы выпустили книгу, основанную на этой описи. Было ли что-то из этой описи выложено на зарубежные аукционы, особенно за последние три года?

Т.К.: После войны остались не просто описи. Поскольку система постановки на учет музейных предметов у нас очень подробная, у нас остались старые, в том числе и довоенные инвентарные книги, и мы ими пользуемся, там хранятся важные данные. Эти записи и помогли издать книгу, о которой идет речь. В 2009 году вышел том, посвященный утратам галереи во время войны. Это огромный проект, который осуществляет министерство культуры РФ по всем музеям оккупированных городов. Наш том был 17-м, следом пошел краеведческий музей. Это был замечательный повод уточнить разночтения относительно военных пропаж. Мы проработали архивы, галереи, наш областной архив, бывший партийный архив. Подняли старые инвентарные книги, сверили с дореволюционными — и так далее. То есть это огромная работа наших сотрудников отдела учета, которая нам позволила понять, что же пропало во время войны. Пропажи были двух типов. 1 — то, что пострадало от военных действий. 2 — результат деятельности мародеров. Хотя есть еще третий тип — во время войны по приказам  некие картины передавались в госпиталя или во вновь образовывавшиеся учреждения. Как правило, эти картины не возвращались. Несколько произведений, пропавших в период оккупации, были возвращены галерее жителями Калинина и Ленинграда в 1940-50-х годах.

Но надо сказать, что во время войны собрание картинной галереи пострадало очень незначительно, мы потеряли порядка 5% тогдашней коллекции. У краеведческого музея все получилось гораздо трагичнее… Таким положением дел мы обязаны одному человеку. Тогда в Калинине из-за болезни матери вынужден был остаться Сергей Николаевич Юренев, сотрудник картинной галереи. Он единственный тогда остался в Твери из сотрудников. Очень грамотный, интеллигентный, совершенно замечательный человек. Он знал много языков, хорошо знал искусство, и он делал такие хитрости: лучшие вещи убирал в подвалы и закуточки и засыпал их всяким хламьем, когда немцы были в Калинине. И я считаю, что лучшую часть коллекции спас он. Мы всегда удивлялись, почему среди пропаж было много вещей не первого ряда — все благодаря его деятельности. Его, конечно, потом наказали… Когда город был освобожден и вернулись наши войска, его буквально в первые же дни арестовали, он прошел все лагеря от звонка до звонка, и после этого он жил в Бухаре, уже не возвращался в Тверь. Но коллекцию он спас.

Regtver:
Дворец разрушается, миллионы долларов похищаются. А почему Вы молчите, что часть картин уже испорчена из-за протекающей крыши? Вам не жалко, что дворец разрушается в результате хищений денег?

Т.К.:Крыши протекают. Регулярно. Не далее как вчера у нас в одном месте протекла крыша. Хотя мы убираем ее все время, у нас нет ни сосулек, ни снега. Иногда в совершенно неожиданных местах протекает. То, что пострадало от протечек, восстановлено нашими реставраторами. Катастрофических повреждений не было. Но самая главная проблема дворца — это не крыша, это фундаменты.

Regtver:
Почему Вы уезжаете в непригодное для хранения картин помещение? Чтобы картины списать в силу негодности в результате неправильного хранения? Не жалко картины?

Т.К.: Сотрудники бизнес-центра пошли нам навстречу и помогают приспособить помещение, ведь там есть определенные требования по охране, по климату… Сделана перепланировка помещений, решетки на окнах, пожарно-охранная сигнализация. Климатические условия, в общем, подходят.

Regtver:
Есть ли правила списания экспонатов и сколько за годы после ВОВ было списано экспонатов?

Т.К.: Правила списания экспонатов есть, поскольку коллекции в России принадлежат государству, любой музей — это просто управляющая компания. Мы действуем по правилам, созданным государством. Существует подробная инструкция по хранению, которая в том числе и устанавливает правила списания экспонатов Государственного музейного фонда в случае их утраты. Мы должны сообщить о пропажах в областной комитет культуры, затем информация идет в министерство. Конечно, параллельно работает полиция и следственные органы, все условия, при которых произошла пропажа, тщательно описываются. Списание возможно только с разрешения Министерства культуры РФ. Естественно, тем, кто это допустил, предполагается наказание.

Regtver:
Вы как директор не могли не видеть, кто снимает чугунный балкон с Путевого дворца. Писали ли Вы заявление в милицию по факту пропажи балкона? Знаете ли Вы, на чьем коттедже сегодня красуется этот балкон?

Т.К.: Когда мы принимали дворец у краеведческого музея, смонтированных балконов на дворце уже не было, они никогда не были на балансе у галереи.

Михаил:
Будет ли воссоздан перед дворцом Спасо-Преображенский собор?

Т.К.: Спасо-Преображенский собор не входит в ансамбль Императорского дворца. Я знаю, что существуют общественные группы, которые хотят его восстановить… На мой взгляд, макетировать историю не стоит. Сейчас другие сердца, другие мотивы для восстановления. Безусловно, мне очень жаль утраты этого собора. Но я не считаю, что историю можно переиграть, переделать. Я не поддерживаю эту традицию, считаю ее ложной.

Сергей :
Какая зарплата у работников музея и вас лично? Есть ли возможность подработки?

Т.К.: В галерее работают и уборщица, и заместитель директора по науке. Поэтому сложно говорить о средней зарплате. Но базовые государственные оклады составляют от 4 до 5 тысяч. Новая система оплаты труда довольно-таки гибкая, она предусматривает много надбавок: компенсирующие, за стаж, за звание и так далее. Есть и стимулирующие надбавки — за качество работы сотрудника. И мы по возможности этим пользуемся. Поэтому реальная зарплата в среднем по галерее — около 9-10 тысяч. Возможность подработки существует не у всех. Например, у реставраторов существует, но она нерегулярная. А у научного сотрудника есть такая возможность, когда его тема еще где-то востребована. Гранты также дают возможность подрабатывать.

Ирина:
И, скажите, вы сами видели Белую Даму?))

Т.К.: Никогда в жизни не видела Белую Даму. Хотя все легенды знаю, и подразумевается, что это Екатерина Павловна. Но она же живой и здоровой уехала из дворца, поэтому не знаю, кто здесь может ходить.. Не знаю женщин, которые были бы убиты или умерли в нашем дворце.

Ирина:
Может не по адресу, но всегда было интересно, почему билет для иностранцев стоит дороже?

Т.К.: Потому что иностранцы не являются налогоплательщиками нашей страны. Вообще, реальная стоимость билета в музей — это как раз та, которая предлагается иностранцам. А все соотечественники имеют льготную входную плату засчет того, что платят налоги.

Ирина:
А еще, не планируется ли сделать фотографии в разделе каталог на вашем сайте крупнее – они очень маленькие! Если бы можно было их увеличить хотя бы в два раза – было бы здорово!
Supervisor:
А почему на сайте Тверской картинной галереи (http://gallery.tver.ru/) нет ни слова о реальном положении вещей – реставрации, перевозе коллекции, где и когда ее можно будет посмотреть итд?

Т.К.: Сайт обновляется, может, не так интенсивно, как мог бы, но все-таки. Вообще, мы сейчас хотим делать новый сайт, потому что действующая версия запускалась очень давно. Оперативную информацию о выставках и мероприятиях мы стараемся размещать оперативно. Что касается фотографий, то нужно поговорить с техническими сотрудниками.