Юрий Постригай: «На Олимпиаде мы уже никого не боялись»

24-летний гребец-байдарочник завоевал для нашей области золото Олимпиады в Лондоне. Первое олимпийское золото в российской истории, первое за 32 года, а в гребле – первое аж за 52 года.

При этом уроженец Екатеринбурга Юрий Постригай последние годы живет и тренируется в Москве. За Верхневолжье он выступает параллельным зачетом, после того как с тверским гребцом Максимом Молочковым в байдарке-двойке добился первых серьезных успехов на российском и международном уровне и по-настоящему поверил в свою спортивную звезду.

После триумфа в Лондоне Юрий Постригай приехал в Тверь 17 августа на прием к губернатору Андрею Шевелеву. Приехал вместе с мамой Галиной Михайловной и женой Анастасией на том самом “Ауди А8”, ключи от которого получил накануне в Кремле за успешное выступление на Играх.

Как спортсмен-инструктор Тверской ШВСМ, Юрий Постригай награжден Правительством Тверской области региональной наградой «Во благо земли Тверской» и премией в размере 600 тысяч рублей.

Успел олимпийский чемпион во время этого визита в Тверь ответить и на вопросы tverigrada.ru.

– Юрий, с победой и наградами! Конечно, самая ценная из них – золото Олимпиады…

– Да, золотая олимпийская медаль – самая высокая ступень в спорте. И я счастлив! Правда, до сих пор не могу осознать, что стал олимпийским чемпионом.

– В прошлом году вы, наверное, даже еще не думали, что выступите на Олимпиаде и тем более завоюете золото?

– У меня всегда была мечта выступить на Олимпийских играх. Правда, еще несколько лет назад она казалась недосягаемой. Лишь когда мы с Максимом Молочковым начали показывать достойные результаты на международном уровне, стал осознавать, что в принципе можно пробиться в состав олимпийской сборной и успешно конкурировать с акулами спорта. Практически в последний момент на олимпийских отборочных соревнованиях нам с Сашей Дьяченко удалось завоевать для страны еще одну лицензию в Лондон-2012 в байдарке-двойке на 200 метрах. Но все равно до июля еще было не ясно, кто поедет на Игры. Все решилось лишь на чемпионате России в Крылатском, где мы стали первыми.

– Тогда в Москве в спринтерской гонке двоек вы с Дьяченко как раз боролись за первенство со своим бывшим партнером Максимом Молочковым. Насколько у вас была принципиальная и жесткая конкуренция?

– Только Максима я на чемпионате России и боялся, только в его экипаже и видел своих главных конкурентов. Так-то мы с ним по жизни хорошие друзья, на сборах и на соревнованиях очень много жили вместе в одной комнате. Я с ним больше времени проводил, наверное, чем даже с женой. Только сейчас это соотношение проведенного времени с Максимом и Настей начало выравниваться.

– А на Олимпиаде кого боялись?

– На Олимпиаде мы уже никого не боялись. Хотели показать тот результат, который запланировали, выполнить ту работу, которую проделали за предолимпийский цикл. Мы понимали, что если все это сделаем, как надо, будет успех. И это получилось.

– Можно сказать, что вы на Олимпиаде прыгнули выше головы? Все-таки говорили, что ваше золото – самое неожиданное: очень давно в байдарке Россия на Играх ничего не выигрывала.

– Эта дистанция 200 метров только к Лондону была включена в программу Олимпийских игр. До этого медали двоек в спринте просто не разыгрывались. Сейчас можно сказать, что наши тренеры Александр Стефанович Самохотский и Юрий Владимировичи Тизул поняли, как надо готовить спринт.

– Стартовали не самыми первыми. Что случилось? Или у вас такая тактика -постепенно набирать ход?

– Стартер в финальном заезде был белорус. И на камере видно невооруженным взглядом, что белорусы стартовали раньше других. Просто он под них давал старт, и поэтому мы вначале не по своей воле дали своеобразную фору основным конкурентам.

– Растерялись?

– Нет. Мы знали, что много не проиграем, а там догоним.

– Когда поверили, что станете первыми: только после финиша или все-таки раньше?

– Уже после первых пятидесяти метров дистанции я понял, что все в порядке: сзади сидит «мотор», и он разгоняет-разгоняет, мы вышли на нашу «крейсерскую» скорость. Я боковым зрением вижу соперников, и на отметке в 100 метров понял, что всё – мы выиграем.

– После финиша вы благодарили небо за победу?

– Я верю в Бога, и я благодарил Его, что он помог в этой ситуации, потому что он очень крутой, он поддерживает меня.

– На днях в Кремле вам преподнесли за олимпийскую медаль дорогой четырехколесный подарок. Машина пришлась кстати? У вас в отличие от олимпийского призера-тверичанина Ильи Первухина уже есть права?

– Да, я уже с 2010 года за рулем. Самая первая моя машина – «Хонда Аккорд» 1994 года выпуска. Я как раз и учился на ней. В первый же день въехал в забор около дома. Механика – тяжело было управлять. А потом у жены брал машину и у мамы, так-то не было лично своей. Эта олимпийская «Ауди» пришлась действительно кстати. Теперь будет на чем ездить по своим делам. Конечно, это классный подарок. Спасибо Фонду поддержки олимпийцев и Президенту России за такое поощрение наших успехов. Очень приятно.

«Я во время гонки визжала, подвывала, кричала, орала, скакала…»

Конечно, корреспонденты tverigrad.ru не могли не воспользоваться случаем и пообщались с близкими олимпийского чемпиона – мамой Юрия Галиной Михайловной и супругой Анастасией.

t.r.: Галина Михайловна и Настя, вы наверняка смотрели и предварительные заезды, и финальную гонку Юрия Постригая и Александра Дьяченко?

Г.М.: Естественно, смотрели всё. Какие бы ни были старты, всегда переживаем. А тут такой ответственный момент – Олимпиада. Естественно, мы смотрели от и до.

t.r.: Финальный старт был для вас самым тревожным?

Анастасия: Да, перед финалом было очень сложно. Галина Михайловна была как-то спокойна. А я… Не знаю, у меня было такое переживание! За полчаса до финала мне просто казалось, что я сейчас лягу – и умру. Моя мама (я вместе со своими родителями смотрела трансляцию) говорила, что я во время гонки визжала, подвывала, кричала, орала, скакала… Я ничего не помню. Мне кажется, ни мое поступление в университет, ни дипломы с этим не сравнятся. Наверное, только рождение ребенка может сравниться по радости с таким ощущением, которое подарил нам Юра.

t.r.: Что вы почувствовали, когда поняли, что он стал чемпионом Олимпийских игр?

Г.М.: Я вообще была спокойна. Почему-то первый раз была такая уверенность. Даже на чемпионате России я переживала вместе с Настей больше. Нас просто трясло, мы очень хотели, чтобы он выиграл и получил путевку в Лондон. А тут была какая-то внутренняя уверенность, что сейчас настанет его звездный час. И он действительно настал. Конечно, потом я уже радовалась, кричала и потом целый день плакала от радости. Он, молодец, сделал всё, что мог, для своих родителей. Огромное ему за это спасибо! И, конечно, благодарность его тренерам: Александу Стефановичу Самохотскому и самому первому наставнику в Екатеринбурге, где Юра с 10 лет начал заниматься греблей, Михаилу Петровичу Калашникову.

t.r.: Вы теперь в гребле профессионалы?

Анастасия: Да, конечно.

Г.М.: Мы стараемся быть профессионалами.

Анастасия: Причем не только в российской гребле, но я, например, знала всех соперников, я знала, кого нужно остерегаться. И когда они буквально на пол-корпуса их обогнали, я знаю, кого они обогнали, я знаю этих англичан, я знаю белорусов, я знаю французов, которые вообще не попали в тройку. И осознание того, какие это, как говорит моя бабушка, «большие дядьки», делает ощущение благодарности и радости еще в сто раз сильнее.

t.r.: Настя, вы впервые в Твери?

Анастасия: Нет, мы с Юрием уже приезжали сюда. Во-первых, я волонтер благотворительного фонда «Чистое небо», и мы в Тверской области очень часто бываем. Например, лично я – два раза в месяц, в Кашине, Калязине, Бурашево. И мы с Юрием сюда часто приезжаем. Здесь живет Юрин друг Максим Молочков. Поэтому Тверь для нас уже город близкий и родной.