Экспертииииииза и бремя интеллектуала

Так любимая нами модель «золотого миллиарда», стремительно убывающего в силу демографических трудностей и некоторых долгосрочных (преимущественно социокультурных) последствий колониальной политики, в своем основании имеет один важный «мегалит» – это экспертное мнение.

Если говорить по-простому, то наука, в том числе о внутреннем устройстве общества, поставлена на службу социума. Как фундаментальная, так и практическая, и, строго говоря, на Западе вообще нет такого разделения. Как и нет проблем с актуализацией темы исследования, потому что при правильном подходе все оказывается важным и имеет значение в общей системе. Нет новостей свежих и несвежих, востребованных и невостребованных…

Добытое профессурой, научным сообществом знание затем по экспертным каналам продвигается на уровень политиков. Экспертами могут выступать как сами академики, так и профильные госслужащие, или общественные организации по профессиональной ориентации. В общем, случайных людей там нет, поскольку дело серьезное и дилетантства не приемлет. На кону все же стоит само Развитие – краеугольное понятие западного общества, подарившее его всему миру.

Это я все к тому, что в российских регионах – далеко заглядывать не будем и обратим взор хотя бы на Верхнюю Волгу – на этой нише не наметилась, а уже прочно закрепилась настоящая «черная дыра». Вернее будет сказать, вакуум, потому что те дыры вроде как всасывают материю, поэтому даже «московский кадровый пылесос» подойдет под такой образ лучше.

Во-первых, экспертное мнение требует соответствующего образования, квалификации, интересов, специального знания, чего местные вузы по многим направлениям предоставить не в состоянии. Во-вторых, востребованность. Разве, допустим, Твери нужны политологи, историки, психологи, социологи и другие представители гуманитарного корпуса знаний. Не нужны. Политику изучать и транслировать в массы, советовать практикам – бесполезно, поскольку все решает номенклатура и светлые головы ее представителей в меру собственного опыта и испорченности. Историков заменили краеведы, потому что копаться в траншеях прошлого – вообще не благодарное занятие с непонятными практическими выходами в сегодняшний день. Психологи традиционно не пользуются популярностью в силу русской традиции решать такие щекотливые вопросы самостоятельно, внутри семьи и т.д. Социологи безразличны в силу игр политиков в статистику, и тех ужасов, которые могут открыться при истинном знании о мнении большинства россиян относительно всего и в частности.

Короче, для каждой специальности можно найти аргумент, почему в городе их остается все меньше и меньше. Точнее, их, которые профи, высокой квалификации, которым можно спокойно позвонить «на комментарий» и не услышать в ответ демагогию, явную брехню или опустошительный, как сочинское фиаско нашей хоккейной «розовой машины», ответ: «Мне это не интересно, я за этим не слежу».

То же самое, но в меньшей степени касается технарей, которые без производства как без циркуля – профессионального роста не получится…

Хотя бы потому, что этим казалось бы утилитарным миром жратвы, секса и остальных потребностей правят идеи. Ведь секс, хавчик, Майдан и «Охотники за сокровищами» – тоже идеи.

Заканчивая с профессиями, выделил бы еще одну очень прикольную, я бы сказал, целую страту «перепрофилированных в гражданские управленцев» – это офицерство. Некогда гордость Отечества и мечта любого мальчишки.

В-третьих, ценность самого экспертного мнения. В регионе оно явно является лишним, поскольку значительно ослабляет коррупционную составляющую, делая в системе освоения действительности обратную «серым схемам» ставку на качество, разумность, долговечность, пролонгированность, стратегичность и еще массу полезных, но не востребованных слов.

Нужно ведь делать вид, что страна цивилизованная, а цивилизованность предполагает знание, науку, право и другие штучки. Как быть в такой ситуации? Легко! Просто нужно создать видимость экспертизы – например, наплодить массу общественных и наблюдательных советов, палат, объединений и т.д. Реального веса у них, как правило, никакого, зато «одобрямс», типа, от всего общества получен. Не говоря уже о еще одной скрытой, но мегаважной для нашей уродливой системы функции – так называемые лидеры общественного мнения из этих объединений обеспечивают политическую лояльность народа. Не буду драматизировать, что они добывают успех на выборах, потому что значение ЛОМов в предвыборных раскладах преувеличено. Тем более, на поверку «бойцы трибун и повелители дум» через одного оказываются мнимыми. Однако массовый пофигизм нивелирует расхождение реальности и заявленного веса всенародного героя.

Вообще, сегодня понятие «интеллектуал» очень сильно переосмыслено. В советское время оно семантически тяготело к слову «интеллигент». Советская интеллигенция… Это не то дворянство с безупречными манерами и образованием, что, однако, не помешали им профукать великую империю. Это были лучшие представители простого народа, которые в условиях Союза для чего-то захотели получить «вышку» – фундаментальную, как положено. Вот для чего – это вопрос. Потому что, может старшие товарищи меня и поправят, но особой выгоды, скажем, в заработной плате высшее образование не давало. Разве что обмен опытом с заграницей. Но он быстренько, опять же можете меня поправить, был монополизирован «номенклатурой». Так или иначе, но эксперимент по взращиванию практически с нуля «новой элиты» вышел удачным. Пока не пришел капитализм, который советские люди учили по неправильным учебникам…

На уровне представления, сегодня мы скажем, что интеллектуал – человек, который работает головой. Он более глубоко разбирается в какой-то проблеме или сфере, поэтому его можно назвать экспертом. Но

Мне доводилось читать, что интеллигенцию (видимо, в том советском понимании) у нас привыкли слушать, привыкли ей доверять. Не уверен, потому что в современной России никто никому не доверяет. Нам говорят, что инфляция 7%, но одно место чувствует, что врут. Нам говорят, что кризиса нет, но что-то закрадываются сомнения, глядя на наш ТВЗ. Нам говорят, что с миграцией все под контролем, но имена из «порезанных» тверских роддомов намекают на обратное.

Или все дело в том, что, во-первых, они не умеют простым языком делиться своим сакральным знанием, во-вторых, предпочитают прогибаться под властью и сильными мира сего, что очень ярко описал, к примеру, Кантор в «Красном свете», и, в-третьих, окончательно утратили свою функцию морального цензора в русском обществе: помните, писатель у нас – совесть нации… Так или не так?

Создается впечатление, что интеллектуал решил освободиться от своего бремени и выпасть из традиционной структуры социальной иерархии. «Черт с вами!» – воскликнул он, но черт сыграл с ним самим злую шутку, отправив батражничать в столицы и отобрав право устанавливать (ну, хорошо – корректировать) правила игры в данном обществе в данное время. Отсюда наш «средний класс» представляет собой такую солянку, над которой хочется плакать, ведь самого главного – соли! – в ней как раз не достает.

Поэтому, быть может, обсуждаемое «сословие» уже перешло в раздел мифологии? В полку не пребывает, а иные уже далече – разбрелись по западным университетам, в чем нормального человека винить, конечно, сложно. Оставшееся же «болото» под другое, определение, увы, не подходит? И изумрудов среди них настолько мало, что не видать их блеска среди бескрайних камышей и кочек…