Идентичность и поглощение: Молдову почти затянуло в объятия Румынии

Румыния и Молдова – два суверенных государства – культурно близких, но всё же независимых. Вопреки упорно распространяемому мнению о том, что они неизбежно объединятся, в политике обеих стран есть серьёзные нюансы, которые сохраняют status quo и независимость обоих.

В Румыниb считают Молдову, или как её называют «Бессарабию», частью своего государства. Этот императив – часть румынской политики, исторически сложившаяся константа. После распада социалистического блока и СССР Румыния не раз предпринимала попытки поглотить Молдову, которая стала независимым государством. «Бессарабский вопрос» актуален в Румынии более ста лет – с 1918 года, пишет молдавский портал Subiectulzilei. В то время румыны хотели и пытались решить вопрос прямо, в соответствии с нормами и практикой того времени. В новейшее время методы стали более изощрёнными, но цель осталась прежней – включить Бессарабию не просто в сферу румынских интересов (она и без того в них включена), а присоединить к себе территориально.

В 90-е годы Румыния не смогла сделать этого, хотя на фоне парада суверенитетов неплохой шанс у неё всё же был. В Кишинёве шла прорумынская агитация, всячески поощрялись националистические настроения, создавались организации, продвигавшие лозунги «Бессарабия – румынская земля», «два румынских государства». Однако, конвертировать эти усилия в функциональное политическое движение Румынии не удалось. Для этого были и есть свои причины.

Во-первых, Молдова, несмотря на национальную близость к Румынии, не просто политически независимое государство – молдавский язык всё же отличается от румынского. Во-вторых, за годы существования Молдавской ССР сформировался национальный молдавский контур со своей политической и национальной культурой. К моменту обретения независимости в Молдове сформировался свой политический класс, элиты, которые провозглашали собственные интересы, никак не связанные с румынскими. К слову и в Румынии в то время было полно своих забот, поэтому поглощение Молдовы превратилось в перманентную цель государства, но не первоочередную. В-третьих, Молдова – сложна с политической точки зрения. В составе республики есть регионы, имеющие самостоятельную точку зрения. Например, Гагаузия. Не будем забывать и Приднестровской молдавской республике.

Противоречивый внутриполитический багаж Молдовы не позволяет довести романизацию до конца. Пока не позволяет. Союз Молдовы и Румынии считают опасным прежде всего в самой Молдове. До 2000-х годов эта идея отвергалась молдавской власть абсолютно. При правительстве Воронина фиксировались даже молдавско-румынские столкновения, что обоснованно считалось проявлением борьбы за молдавскую идентичность. С течением времени многое поменялось, выросло новое поколение граждан Молдовы, политиков и сегодня «румынское поглощение» уже не выглядит чем-то невероятным. Все эти годы Румыния проводила практику выдачи молдаванам румынских паспортов, молдавская молодёжь проходила обучение и подготовку в румынских вузах, в медиапространстве продолжалась агитация «за союз».

В Молдове считают, что «постворонинский», олигархический период серьёзно ослабил страну, а вместе с этим и сопротивление национально ориентированных молдавских политиков. Идея поглощения Румынией Молдовы никуда не делась, а молдавский политический ландшафт существенно изменился. Кишинёв после долгих лет сопротивления подписал с Бухарестом «Договор о дружбе». Многие государственные институты были колонизированы агентами влияния. Меняется отношение к языковому вопросу. Президент Молдовы Майа Санду – выращена для своей должности западными экспертами. Поэтому, влияние ЕС и НАТО на внутреннюю политику страны в сегодняшней ситуации может стать решающим. По крайней мере, в политической плоскости такой вариант развития событий выглядит вполне вероятным.