На развалинах Речного поучал хромой слепого...

Однако, интересная тенденция прослеживается с нашим, так называемым “Центром современного искусства”, что расположился в здании Речного вокзала. Достаточно сколь-либо внимательно следить за его деятельностью, чтобы сделать некоторые выводы.

Впрочем, начнём с самого начала. Здание “Речного”, как называют его в городе, в течение нескольких лет попросту разрушалось, – не вызывая никаких эмоций, а тем более действий, ни в каких уровнях и ветвях местной власти. На эпизодические реплики некоторых обеспокоенных, простых и “непростых”, горожан следовал стандартный ответ: “Нет денег”. Однако, они почему-то сразу нашлись, – стоило лишь претензии на это здание заявить небезызвестному политтехнологу и галеристу Марату Гельману.

К выставочной деятельности такого, всероссийского, масштаба Гельман перешёл относительно недавно. До того он разрабатывал и вёл разного рода пиар-кампании и проекты, устраивал выставки локального масштаба, – в принципе, о его биографии и “трудовом пути” можно писать отдельную книгу. Замечу – отнюдь не помпезную. Но, коль скоро писать я её не собираюсь, то и перечислять “вехи” не стану. Скажу одно: мало кто сомневается в том, что деятельность его в “современном искусстве”, и деятельность в политике, не переплетены между собой. С какой целью и по чьему заказу, либо по собственной инициативе, не будем гадать. Примем лишь данное утверждение, как, скорее всего, не подлежащее сомнению.

Зачем нужен политике (или политикам) проект подобных центров “совриска” в федеральном масштабе? – Есть несколько версий.

По одной из них, самой простой, политика тут вроде бы и вовсе ни при чём. Разве что отдельные политики, – в лице, например, пермского губернатора Олега Чиркунова. Объединившего усилия с Гельманом, дабы “раскрутить” вверенный ему регион на федеральном, и даже на международном уровне. Эта версия вполне имеет право на жизнь, хотя бы по причине наличия как минимум двух аргументов в её поддержку.

Первый: несмотря на проникновение Гельмана и в другие регионы, никакой подобной деятельности с подобными целями им там не велось. Иначе говоря, центр гельмановской паутины – однозначно Пермь, а все остальные созданные в регионах “объекты” – лишь её “филиалы”. Возможно – призванные подпитывать центральный объект.

Второй: подобная деятельность несомненно и немало выгодна, в том числе и материально, для её инициаторов. И именно это, без каких-либо иных, скрытых, мотивов, уже может являться главной целью её развёртывания.

Другие версии, правда, в большей или меньшей мере политизированы. Есть среди них и такая, что делается всё это лишь для того, чтобы “люди говорили об этом, а не об отсутствии горячей воды и отопления”.

Может и так. Но в Твери о подобных выставках явно не говорят настолько много, чтобы забывать о проблемах коммунальных. Может, город у нас такой “непросвещённый”, может проблемы такие, что “совриском” их не перешибить. А может и просто вторжение этого самого “совриска” в Тверь прошло слишком малыми, даже убогими силами для того, чтобы перешибить хоть что-то.

Последнее предположение кажется мне наиболее вероятным. Вспомним, – помпезное открытие Речного в новой ипостаси, получивший довольно солидную прессу фестиваль “Верь в Тверь” сменились чередой мероприятий куда более скучных и неинтересных. Была ли виной тому смена областной власти или нет – вопрос сложный. Даже сам Гельман отвечает на него “в зависимости от обстоятельств”: то жалуется на “удушение творчества” новым губернатором, то заявляет, что всё прекрасно, и идёт по плану.

Но – тем не менее. Вслед за “стартовым рывком” Тверь посетила выставка “Россия для всех”, явно не представляющая никакого художественного интереса. Да и политического, пожалуй, тоже. Разве что психиатрического. Поскольку среди национальностей, обозначенных “авторами” “работ”, несмотря на название, полностью отсутствовала одна – государствообразующая.

Затем последовало “Видение”, – фестиваль видео. Он не оставил в душе тверичан каких-либо клинических воспоминаний, но и не-клинических, пожалуй, тоже. Теперь же в Речном гостит выставка “Государство”, выдержанная в стиле “раннего Гельмана” – тех времён, когда политтехнолог-галерист обряжал мартышек в советские боевые награды.

О чём всё это говорит? Пожалуй, о том, что фокус не удался, и весь пар “совриска” ушёл в самый первый свисток. Который, кстати, честно признаемся, – запомнился, и даже привнёс в тверскую жизнь нечто новое. Но – скорее на контрапункте. Назову хотя бы изрядное повышение активности местной художественной братии, – вызванное противодействием гельмановским инициативам. Трудно сказать, произошло бы это без такого толчка, или нет, но вскоре после него в нестройных рядах тверских художников стали появляться некие общности интересов, точки соприкосновения, стремление к объединению, одним из результатов которых можно считать хотя бы сайт “Цветофор”.

С другой стороны, активизировались и разговоры о “региональном пиаре”, – возможно, по “методу Гельмана”, но без него самого. Справедливости ради, замечу, что “метода Гельмана” не существует вовсе, сама технология проста, как советские три рубля, и требует лишь финансирования, желания, и хоть сколь-либо прилежных исполнителей. И последние вроде бы начали предлагать себя, предлагать свои проекты. Но здесь прорыва не произошло – их не услышали. Ну что ж, значит, властям это не интересно. А без их интереса реализовать подобные проекты просто невозможно.

А вот сам “Центр современного искусства”, после пышного дебюта, явно пошёл на увядание. Возможно, это связано с прямым участием Гельмана в первых его проектах, и лишь опосредованным – в остальных. Ведь, как бы не характеризовали его, как человека, но то, что он является грамотным и даже хитрым в своём деле специалистом, – это сомнению не подлежит. И потому первый фестиваль действительно привлекал внимание, – в первую очередь присутствием в его экспозиции не просто откровенно скандальных экспонатов, по мнению многих – не имеющих к искусству вообще никакого касательства, но и вполне себе интересных, привлекательных, новаторских работ. В последующих (за исключением “Видения”, как представителя иного жанра) вторая составляющая исчезла полностью, отдав всё пространство первой, чисто “скандальной”.

Чем “порадуют” тверичан местные ставленники Гельмана в дальнейшем – посмотрим. Однако, тенденция налицо. И – вновь и вновь возникают вопросы, вроде бы отошедшие на второй план после стартового фестиваля. Что будет в дальнейшем со зданием Речного вокзала, неотремонтированным, несмотря на вливания, до сих пор? Стоит ли сохранять его именно в таком качестве, или оно достойно иного, лучшего и полезного применения? Почему для Гельмана деньги нашлись, а до этого, на реконструкцию одного из символов города, их “не было”?.. И много других, в принципе – того же направления.

Прежде, будучи задаваемыми неоднократно, и даже систематически, эти вопросы ответов не получили. Получат ли сейчас?