Оскорбление чувств верующих

1 июля россиян «подсидели» не только тарифы на электроэнергию, но и ряд существенных законодательных нововведений, особняком из которых стоит закон об оскорблении чувств верующих.

Повод для закручивания гаек всем известен – это скандальное дело Pussy Riot с их «панк-молебном» в храме Христа Спасителя, и последовавшее пиление крестов в целом по стране. Законодатели подсуетились и обновили 146 ст. Уголовного кодекса РФ «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий».

В прежней редакции фигурировало «воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов». С понедельника формулировка сменилась на «публичные действия, оскорбляющие чувства верующих, том числе в местах богослужения».

Что касается наказания, то предусматривается годичная отправка на 101-км, а также принудительные работы на тот же срок или нехилый штраф до 300 000 рублей. При этом если акт святотатства произошел в храме (как в случае с «кисками»), то наказание будет еще строже: до трех лет лишения свободы или штраф в полмиллиона «деревянных».

Не забыл законодатель и о…литературе. За публичное осквернение литературы, используемой в богослужении, или же предметов культа положен штраф до 200 тысяч рублей.

Отмечу, что этот вариант закона стал, однако, своеобразным компромиссом. Первоначально в законопроекте фигурировала максимальное наказание аж до 5 лет. Но, по-видимому, акции протеста дали о себе хоть сколько-то знать, и конечный вариант (?) стал мягче. Правда вопросов остается, пожалуй, больше, чем ответов, ведь критерии для справедливого суда богини Фемиды весьма расплывчаты.

«Публичные действия, оскорбляющие чувства верующих…»

Как заметил профессор Московской духовной академии диакон Андрей Кураев, он лично знает православных верующих, которые всерьез считали, что их религиозные чувства оскорбляет крестовина в сточном отверстии раковины…

Да, критерии, на которых строится новый закон, расплывчаты. Как говорят создатели документа, суду в каждом конкретном случае придется разбираться, шла ли речь об оскорблении. К счастью, в юриспруденции термин «оскорбление» хоть и носит оценочный характер, но все-таки имеет более или менее понятную формулировку – нечто, выраженное в неприличной форме вопреки нормам морали и нравственности. В общем, буквально справить нужду на здание церкви уже не получится – точно попадешь под статью… А вот высказывание мнения, суждения или оценки в приличной форме, типа расхожей фразы из телевизора В. Познера «Принятие православия на Руси – ошибка, потому что…», хоть и является публичным действием, но вряд ли будет проигрышным в суде в рамках обновленной 146 ст. УК.

Между тем, со словом «чувство» юристам повезло куда меньше – оно не имеет четко выверенных критериев в сфере «закона и порядка».

В общем, повторяется ситуация с формулировками 114 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». Напомню, по нему, под «экстримизм» попадает, например, деятельность, направленная на «осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы». Вы понимаете, что социальная группа может быть любой и выделенной по массе критериев: от рабочих тверского Вагонзавода до «ночных бабочек» на трассе М10…

Так о чем говорят такие формулировки? Мы стремимся попасть в ту же ловушку, куда угодили западные страны, основанные, в том числе, на Праве, и где стремление максимально прописать рамки для всех сфер и случаев жизни оборачивается маразмом и нелепицей? Или же отечественный законодатель в принципе не обладает способностью создавать такие формулировки законов, которые не терпят разночтений? Или все дело в том, что русский язык просто не заточен под лексику юриста?

Имеют ли в целом вопросы формы истинную причину законов для «широкого толкования»? Правильный ответ – нет, потому что вертикаль власти отрабатывает полномасштабное «закручивание гаек»?

Давайте взглянем через призму нового законодательства на нашу область и город Тверь – где межнациональные конфликты вылезают наружу все явственней. Пожалуй, от «атеистов» ждать прецедентов по 146 ст. не стоит – они народ практичный, хоть часто и недовольный той же РПЦ, которую порочат стяжатели, роскошно живущие на вере других. А вот что касается отношений между разными конфессиями, то тут большой уверенности нет: вероятность того, что один верующий оскорбиться «спецификой» веры другого, куда больше. Смею предположить, что первый в городе иск будет связан с мечетью, второй – с разукрашиванием граффити какой-нибудь церкви, третий – с появлением чего-нибудь в электронном «СМИ», зарегистрированным, конечно, заграницей…

Вы не думайте, к этому закону отношение может быть разное, но, по мне, необходимость его появления назрела – жизнь заставила. Ведь к религии можно так же относиться по-разному, но принижать ее значение в деле объединения этносов (внутри себя) не стоит. Мы пока не Европа, где авторитет Папы всё больше идет на компромисс с прогрессом и современными нормами этики, поведения, образа жизни. В этом смысле, православная Россия с впитыванием других конфессий, наверное, вообще никогда не станет походить на Европу, хоть уже и «копирует» их правовую традицию. А если и будет, то это уже нельзя будет назвать Россией – только нечто другим.