«Не подходи!»: неуловимый фермер, который заморил голодом стадо коров в Тверской области, повздорил с журналистом в зале суда

Пока Тельмана Мамедова судят за умерших коров, его «вольные» свиньи могут стать причиной вспышки АЧС.

В полдень среды, 17 октября, в Лихославльском районном суде должно было начаться рассмотрение нашумевшего дела о массовой гибели коров от голода. Доселе неуловимый фермер Тельман Мамедов появился в обители Фемиды в качестве подсудимого за полчаса до этого. На входе судебный пристав тщательно проверил агрария на наличие оружия и запрещенных предметов, затем пропустил в холл. Впрочем, седовласый 50-летний Тельман Карим Оглы и без проверки был во всеоружии. Ястребиным взором как кинжалом полоснул по окружающим, подошел к адвокату и вполголоса стал обсуждать с ним детали и перспективы дела.

Ранее Мамедов был неуловим для многих лихославльских чиновников и даже силовиков. Да что там, корреспондент Tverigrad.ru пытался получить его телефон даже у азербайджанской диаспоры, но и там разводили руками и диктовали уже известный, но нерабочий номер. По месту регистрации в Твери его фирмы «Трудовик» и вовсе ни о какой ферме и Мамедове ни разу не слышали. Так что его появление в суде было «подарком», возможностью дать бизнесмену, наконец, объяснить, как так получилось, что он заморил голодом и просто выбросил в поле более сорока коров и телят (репортаж Tverigrad.ru, благодаря которому о сельском аде стало широко известно, читайте здесь).

– Тельман… – начал было я, подойдя к Мамедову перед судом (см.видео).

– Отойди от меня, не подходи! – агрессивно полоснул южанин.

– Как получилось так, что у вас стадо коров умерло от голода? – спрашивал я, хоть и понимал по поведению агрария, что это безнадежно.

– Отойди от меня, еще раз говорю!

– Вы признаете вину?

– Не ваше дело! – резко, но все же перейдя на «вы», завершил он краткий диалог.

Как судья охладил фермерский пыл

Уже в зале заседаний Тельман пытался, хоть и вяловато, оспорить присутствие журналиста в суде, хамовато требовал не фотографировать. Впрочем, федеральный судья Павел Верещагин охладил пыл фермера, спокойно ему объяснив, что СМИ имеют полное право на присутствие и освещение открытого процесса. Вскоре выяснилось, что сам процесс стартовать не может – по закону подсудимому должны были за пять дней до суда вручить повестку, однако почтальоны попросту не смогли застать Мамедова дома в Твери.

– Я поздно возвращаюсь, – объяснил Мамедов. – Адвокат сообщил мне о том, что сегодня будет суд, только вчера.

Поэтому старт суда отложили на несколько дней. После несостоявшегося заседания мы поговорили с гособвинителем – старшим помощником прокурора Лихославльского района Анной Абалихиной. Младший советник юстиции призналась, что такие дела – большая редкость, а в ее практике такого и вовсе еще не было.

– Какое наказание будет просить государственное обвинение, пока говорить рано, дело только назначено к слушанию. Будут выслушаны все участники процесса, свидетели, будут изучены материалы дела. И уже на основании этого будет принято решение, какое наказание будет просить суд назначить сторона обвинения, – пояснила Анна Абалихина.

После суда мы отправились на ферму к Мамедову посмотреть, что там изменилось за полгода.

Ожившее стадо

Село Иваньково искрилось красками бабьего лета и мирно урчало звуками работающего где-то вне зоны видимости трактора. На поле, где ранее лежали вповалку трупы десятков коров и телят, теперь меланхолично паслись их живые сородичи – около ста голов. Ныне коровы выглядели, как и положено, упитанными, а не как узницы концлагеря – весной они были похожи на скелеты, обтянутые шкурами. За лето выжившее стадо отъелось на подножном корму.

Сама ферма приятно изменилась. Раньше это было зданьице, по окна погруженное в навоз, а внутри мертвые животные лежали вперемешку с ослабевшими живыми. Теперь ферма была чуть ли не вылизана. Обновленные пустые стойла томились ожиданием постояльцев. Пока там бродили лишь три молчаливые козы. Сразу было видно, что коровы еще не познали радость новоселья – вокруг ни следа от их жизнедеятельности и ни травинки сена.

– Так они их туда и не загоняют, – машут руками местные. – Коровы днями и ночами в поле, на ферме не ночуют.

Поодаль на зеленом холмике грелся на солнышке пастух-гастарбайтер. Парень упоенно говорил по телефону с невидимым собеседником. Скорее всего, звонил на далекую родину. Ранее мы уже рассказывали, что нескольких гастарбайтеров с этой фермы и самого Мамедова уже штрафовали за найм нелегалов и работу в России без регистрации. Впрочем, выдворять за пределы России иностранцев не стали.

Ниф-Ниф и Наф-Наф на сельских просторах

По дороге от Иваньково к деревне Прудово, где, напомним, живут люди, наиболее пострадавшие от «хозяйственной деятельности» Мамедова, мы встретили привычных обитателей местных полей – свиней. Свиноматка и шестеро поросят увлеченно паслись, вырывая из земли коренья. Раньше в Прудово от этих хрюшек и десятка их сородичей житья не было. Свиньи, принадлежащие Мамедову, свободно гуляли по округе и разоряли огороды селян. Эти же свиньи весной на глазах у детей вгрызались в еще живых, но уже обессилевших коров. Говорят, что Мамедов вывез основное поголовье свиней, а эта ушлая свиноматка сбежала, на ходу выпрыгнув из машины. Впрочем, верится в это с трудом. Как бы там ни было, сейчас мама с поросятами чувствуют себя вольготно.

– Они все ближе и ближе, – сокрушается селянка Римма Алексеева.

– Скоро нам будет совсем плохо, как это и в прошлом году было, – вторит ей подруга Татьяна Арефьева. – С полей свиньи вновь перейдут в огороды, все перероют. Никто нам не помогает, рассчитываем только на себя, своими силами боремся, гоняем.

Жители Прудово буквально стонут от ужасных воспоминаний о том, как эти свиньи с фермы Мамедова выкапывали посаженную в огородах картошку. «По несколько раз сажать приходилось», – злятся местные. Фермер Николай Ефимов смотрит дальше и глубже, говорит, что раз поросята и свиноматка в свободном выгуле, то и до вспышки африканской чумы свиней недалеко.

– Свободный выгул ведь запрещен именно из-за АЧС, – объясняет Николай. – Мы реально живем как на пастбище. Коровы, свиньи заходят на огороды около домов. Сейчас, осенью, они какие-то агрессивные. По ночам «поют» такие серенады, что спать невозможно. А с рассветом начинают шляться по деревне. Приезжали чиновники, так прямо при них свиньи бродили. А администрация… Такое ощущение, что чиновники оправдываются вместо Мамедова из-за этих свиней. Мол, ну не поймали, ну извините. А ведь есть еще и опасность бешенства из-за того, что скот ходит бесхозно, и это привлекает из леса диких зверей.

Селяне вспоминают, что на прошлой неделе видели медведя, который вышел на дорогу перед школьным автобусом. А в прошлом году волки порезали здесь 20 овец…

Власть сменилась, проблемы остались

Тем временем в Толмачевском сельском поселении, к которому и относятся Иваньково и Прудово, сменилась власть. Прежняя глава Наталья Брагина добровольно ушла в отставку. Пожалуй, этой женщине больше всего «досталось оплеух» из-за скандала с массовым падежом скота. Может быть, нервы и не выдержали. Сейчас исполняющим обязанности главы поселения является бывший полицейский, житель Лихославля Александр Бабурин.

В разговоре с нами сельский чиновник признал, что жалобы на Мамедова регулярно поступают в администрацию, но с самим фермером он пока не встречался, хоть и надеялся увидеть его и поговорить на деревенском сходе. Бродящих по полям свиней глава администрации видел, но ничего с этим сделать не может – не имеет права. Показал решение Заволжского районного суда Твери от 28 сентября, которым Мамедова обязывают огородить ферму, установить на въезде дезинфекционный барьер, обеспечить нормальные условия для коров, держать свиней отдельно от других животных и исключить их, свиней, нахождение за пределами фермы.

– Решение суда пока не вступило в законную силу, но будем ожидать его исполнения в полной мере, – подытожил Бабурин. – А вообще, нельзя исключать ситуацию, что опять будет массовый падеж скота. Все зависит от Мамедова, надеюсь, он не допустит этого.

За нарушение ветеринарных правил, повлекшее по неосторожности тяжкие последствия, Мамедову грозит штраф в размере до 120 тысяч рублей. Впрочем, по этой статье возможно и наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет. Меж тем, многие читатели Tverigrad.ru настаивают на том, чтобы фермера судили по статье 245 УК РФ – Жестокое обращение с животными.