Остров надежды, или Как в Ниловой пустыни спасают обреченных, изгоняют бесов и перевоспитывают грешников

Корреспондент Tverigrad.ru побывал в уникальном монастыре на берегу Селигера в Тверской области и узнал, что давая новую жизнь людям, эта обитель и сама нуждается в спасении.

Очарованный странник

В Нилову пустынь я приехал в будни. Было с переменным успехом солнечно, ветрено, с неба сыпал град, но не ледяной, а в виде крупного спрессованного снега, словно клюква в сахаре. Монастырь был пустынен – из посторонних был только я, что удивляло. Обычно здесь толпы туристов и паломников, но не в этот раз. Хотя необитаемым его нельзя было назвать даже с большой натяжкой – тут постоянно живут 60 человек братии (послушники и монахи), 98 трудников и 130 кошек.

– Подбрасывают и подбрасывают кошек, привозят и оставляют, нет бы наоборот – забирать, – смеется иеромонах Иаков, в миру Павел Стёпкин 42-х лет от роду.

За главного в монастыре вот уже 10 лет наместник, архимандрит Аркадий (Губанов). Во многом благодаря ему и его предшественнику, ныне почившему архимандриту Вассиану, монастырь обрел новую жизнь, стал возрождаться, сюда, как и в прежние времена, потянулись люди. Нилова пустынь вновь стала одним из символов тверской земли.

Монастырь очаровывает: доминанта Богоявленского собора, высокая набережная из дикого гранита, о которую безуспешно бьются воды Селигера, гостиный двор с цветниками, архиерейская пристань, надвратная Светлицкая башня в стиле позднего классицизма, настоящая брусчатка под ногами, взлеты и подъемы островного ландшафта.

С тех пор, как сюда, на остров Столобный, в 1528 году пришел отшельник, преподобный Нил, судьба монастыря не всегда была радужной. Были и сложные, болезненные времена. В советские годы пустынь пережила и колонию для несовершеннолетних на своей территории, и лагерь для польских военнопленных, и военный госпиталь, и дом для престарелых, и турбазу, пока (30 лет назад) вновь не обрела своего монастырского предназначения.

Сложная судьба не только у монастыря, но и у тех, кто приезжает сюда в поисках новой жизни.

Художник, лазарет и раскаявшийся бандит

У Сергея глаза редкого цвета – прозрачно-серые, а в минуты задумчивости – голубые, как небо на рассвете. Ум и опыт в них граничат с наивностью, а постоянная жгучая боль омывается прохладой ноток смирения и понимания. Сергею 58 лет, он талантливый художник, но выставки, картины, резные скульптуры, поклонницы и поклонники остались для него в прошлом. Он жил, творил и крепко пил в Осташкове до тех пор, пока его не сразил инсульт. С тех пор он частично парализован.

– Сам виноват, много пил, – признается он. Голос совсем детский, тонкий, слабый.

Художник уже полгода в монастыре. Здесь за ним ухаживают, кормят, поят, меняют белье. Без монахов и трудников Сергей совсем беспомощен – левая часть тела предательски подводит, почти не работает. Словно судорогой сведенная рука поверх одеяла поджата, как перебитая лапа. Но мысли о болезни он отгоняет светлыми воспоминаниями.

– Крестился я в сознательном возрасте, специально, в Кувшиновском районе, в деревне Васильково, – смотрит он в потолок и улыбается. Хотя, обычно это и не улыбка вовсе – из-за инсульта мимика нарушена, так что художник «улыбается» даже тогда, когда плачет. Но сейчас, вспоминая об этой церквушке в Васильково, он, кажется, действительно счастлив, вновь и вновь рисуя внутри себя некогда увиденную красоту:

– Хорошая церковочка на бугорке, очень замечательная, аккуратненькая. Православные церквушечки – они все такие аккуратненькие, если в старорусском стиле…

Почти никто в лазарете не ходит – лежачие, многие смертельно больны, у троих рак. Трудники монастыря, послушники и монахи в меру сил о них заботятся.

– Лазарет у нас с 2010 года, за больными ухаживают трудники, а мы готовим людей к переходу в вечность, исповедуем, причащаем, соборуем, – благочинный монастыря иеромонах Антоний показывает мне лазарет, где он частый гость. Кстати, художник Сергей учит этого монаха, и не без успеха, рисовать.

– Из больницы один раз прислали человека без рода, без племени, без родственников, человек умирал, – подхватывает нить разговора отец Иаков. – Мы сказали, что его не воскресим, но поможем подготовиться к переходу в вечность. Несколько раз исповедовали, причащали, соборовали, а потом… Потом он встал на ноги, стал приходить на службы. Затем познакомился с женщиной, и она его увезла.

– Здесь он получил исцеление, – тихо подтверждает благочинный. – А еще у нас был трудник Анатолий, в тюрьме у него выявили рак, к нам он прибыл уже с третьей стадией… Стал ходить в храм, исповедоваться, причащаться. Поехал через три месяца проверяться к врачам, а они у него ничего не обнаружили. Полностью исцелился. Врачи не поверили своим глазам – все рассосалось. Это чудо…

Главный в лазарете – трудник Владислав. Седобородый 58-летний крепыш в черной водолазке. Хотя это сейчас он крепыш, раньше, как сам говорит, был скелетом, кожей обтянутым, крепко болел, ноги не ходили, лицо загнивало. Причина – беспробудное пьянство. Признается, что целых 10 лет каждый день «не просыхал», пил так, что лишь чудом не умер.

История жизни Владислава по большей части своей связана с криминалом. В 90-х бандитствовал в Бологовском районе.

– Всяким занимался…, – туманно говорит трудник. – Бандитствовал, завод обанкротил, большими кражами промышлял, КамАЗами с завода товар вывозил. Денег было много, адвокат хороший, дали условный срок, 298 миллионов иска повесили. Потом сел на семь лет за то, что за долги машину у человека отнял. Отсидел, освободился по УДО, вышел – жена ушла, развелся. Стал пить беспробудно. И так 10 лет.

В конце концов Владислав сподобился прийти за спасением в монастырь: «Умереть на улице не хотелось». Сначала поехал в Иверский монастырь под Валдаем, потом – в Тверскую область, в Нилову пустынь. Здесь он уже третий год, трудника выходили, вылечили, теперь его послушание – заботиться от тех, кто в лазарете, называет себя «братом милосердия». По душам он с подопечными не говорит, объясняет, что не его это дело, но вот заботится он о них от сердца, переживает, когда кто-то умирает. Объясняет, что все их болячки на себя воспринимает.

– Вне монастыря, в миру, я очень устаю. На неделю уезжаю и уже на пятый день устаю. От людей, от общения с ними, там все другое. Собираюсь, приезжаю обратно в монастырь, здесь уже мой дом. Для себя решил, что это мое и все, нашел свое место в жизни.

Трудники на распутье

Поток трудников в Нилову пустынь не иссякает, принимают здесь всех. Люди, которые потеряли себя из-за пьянства, наркотиков, тех, кто впал в депрессию из-за горя, потери близких, тех, кто потерял смысл жизни. Но остаются здесь далеко не все. Многие попросту не выдерживают порядка, монотонности, рвутся обратно в мир, к пьянству, гулянкам, забвению.

Часто путники приходят ночью, стучатся в ворота надвратной Светлицкой башни, просятся в трудники. Им не отказывают, одевают, обувают, кормят, дают место в общих комнатах, где тепло и есть двухъярусные кровати. Затем дают послушание. Работы здесь много, ведь монастырь практически всем обеспечивает себя сам. Заготовка дров (монастырь отапливается дровами, на то, чтобы провести газ, требуется 55 миллионов рублей, таких денег у монахов нет, – авт.), пекарня, коптильня, скотный двор, медовая, огород и так далее. Без дела не сидит никто.

Бывает, что приходят люди с «зоновскими» замашками, сразу пытаются устроить жизнь «по понятиям». Таких здесь не держат, просят уйти.

– Такое сразу пресекается, – объясняет благочинный, иеромонах Антоний. – Жаргон, тюремные разговоры, сквернословие – человек за такое исключается из монастыря. Если есть жалобы, если человек начинает себя агрессивно вести, всё! Он ведь пришел в семью. Если видим, что он ведет себя неадекватно, начинает хамить, то просим его покинуть территорию. Можем обуть, одеть, накормить, но просим покинуть монастырь.

– А в 2009 году пришел к нам трудник, который чудом выжил на пожаре, – рассказывает отец Антоний. – Отдыхал с компанией, вспыхнул пожар, все погибли, а он лежал на диване и ничуть не пострадал, даже дымом не пропах. Вокруг него все полыхало, а у него ни ожога, ничего. Жар такой был, но у него даже волосы не опалились. Пожарные ему тогда сказали, что это чудо, и посоветовали идти в монастырь. Полгода он у нас пробыл…

Был в монастыре и настоящий вор в законе, известный карточный игрок. В советские времена его по Союзу с охраной возили. В начале 90-х плавал он с возлюбленной на лодке по Селигеру и услышал голос, который поведал ему год и день смерти.

– Пришел к нам с чемоданами, сказал, что пришел потрудиться, искупить грехи и жить здесь до самой смерти, – рассказывает отец Иаков. – Привез Иверскую икону Божией матери, подарил монастырю. Эта икона до сих пор у нас висит в трапезной. Нес послушание у ворот дежурным, сказал, что недостоин жить среди братии. Потом у него возникла проблема с ногой, требовалась простейшая операция. Он со всеми попрощался, все раздарил, сказал, знает, что не вернется. Поехал в Москву и во время операции умер в 2008 году. Ровно в тот день, который обозначил ему голос.

Монахи и одержимость

Монахи и послушники Ниловой пустыни просыпаются рано – в пять утра. Уже через полчаса они на молитве, затем на литургии, затем несколько часов на послушаниях, у каждого свое. Трапезничают полчаса, затем час отдыхают, а затем вновь послушания, богослужения и так вплоть до времени сна – 23:00.

Народ это совсем не замкнутый, как я раньше предполагал. Общаются охотно, шутят, впрочем, лишь когда есть свободное время, а его у монахов немного. Своей историей удивил благочинный. Отцу Антонию 35 лет, сам он из Крыма, там выучился на повара-пекаря, затем вместе с братом-близнецом поступил в Смоленскую духовную семинарию.

– По латыни друг за друга экзамены сдавали в семинарии, один изучил цитаты, другой – молитвы, свитерами менялись, – смеется иеромонах.

Так вот, мало того, что и он и его брат стали монахами и оба сейчас живут в Ниловой пустыни, так оказалось, что их мать с отцом после того, как вырастили детей, тоже стали монашествующими. Целая династия монахов!

Неожиданной стала наша с монахами беседа о бесах и одержимости. Уж к этому-то я всегда относился со здравой долей сомнения и скептицизма. Однако монахи воспринимают это серьезно. Хотя и говорят, что экзорцизмом не занимаются, но одержимых не раз видели.

К примеру, в составе паломнической группы приезжала в Нилову пустынь женщина. В Богоявленском соборе она пыталась приложиться к мощам Преподобного Нила Столобенского, которые вернули в обитель в 1995 году. Но сделать этого ей не удалось.

– Она даже не смогла приложиться к стеклу, начала рычать, начала кукарекать, – серьезен отец Антоний. – Я подошел к ней, взял под руку, посадил на скамеечку, дал ей крещенской воды. А она просто отталкивает ее и всё. И я просто влил ей воду в рот. Она начала кричать, что жжет, а потом раз и всё, всё прошло, женщина полностью успокоилась, пришла в себя. Или был у нас трудник Андрюша, бывший суворовец. До прихода в монастырь сильно пил. Очень талантливый парень, к любому делу относился со всей ответственностью. Но если выпьет, становился по-настоящему одержимым. Говорил такие вещи, которые не мог знать. Однажды я вне стен монастыря разговаривал с человеком по телефону, затем вернулся, Андрей ко мне подошел и весь этот разговор пересказал. Вот откуда, скажите, он мог это знать?

Отец Иаков поддерживает иеромонаха:

– Многие говорят, что видели чертей, когда выпьют, и над ними смеются. А ведь на самом деле бесы являются человеку именно тогда, когда он находится в пограничном состоянии. Он внушаем, он управляем, его можно подвигнуть на безумные поступки. У беса задача – душу погубить. Вот в таком состоянии они человеком овладевают, начинают им манипулировать, доводят его до безумных поступков. Для нас, верующих людей, это совершенно реально.

На самом деле в монастыре не всё так идиллически, как это может показаться на первый взгляд. Уникальный архитектурный ансамбль Нило-Столобенской пустыни требует капитального ремонта и профессиональной реставрации. Величественные храмы и постройки XVII-XIX веков нуждаются в дорогостоящем уходе. Монастырь на пожертвования пытается отреставрировать разрушенный Иоанна-Покровский храм (XVIII в.) на месте подвигов преподобного Нила, храм Всех Святых (XVII в.), воссоздать внутреннее убранство храмов преподобного Нила, святых апостолов Петра и Павла, Крестовоздвиженского.

Сейчас монастырь, в котором спасение находят трудники и смертельно больные люди, и сам требует спасения…