Страсти по батюшке: под Тверью жители деревни объявили бойкот священнику, обвиняя его в захвате земли и высокомерии

Помирить батюшку с селянами пытается даже Московская патриархия.

По дороге в деревне Щербинино шла женщина с коляской и младенцем на руках, заснувшим у нее на плече. Рядом семенил сероглазый мальчонка, время от времени пытаясь заглянуть в глаза маме. Женщина плакала.

– Просто непонятно… – Александра Смирнова, так она представилась, попыталась ответить на мой вопрос «Что случилось?».

Вместо мамы звонким голоском ответил мальчик:

– Маме просто непонятно моей, за что там отца Сергия хотят прогнать!

Александра успокоилась, утерла слезы и объяснила:

– Это светлый человек, восстанавливает храм, а некоторые наши местные его попросту со свету сживают. Чего они хотят добиться? Чтобы он ушел? Ну, класс! Ну а как же? Водку ведь надо пить в полях, чтобы везде были стекла, чтобы мне страшно ребенка было отпустить, потому что там, в храме, раньше вповалку валялись какие-то люди! Здесь раньше наркоманы были, сатанисты, устраивали сектантские всякие вещи, разворотили все могилы. Весь храм был исписан, местные обходили его стороной, потому что страшно было. А он все восстановил да еще и виноватым оказался. Это потрясающий человек, ему спасибо большое за то, что он здесь делает…

Впрочем, слезы слезами, эмоции эмоциями, но оказалось, что претензии местных к настоятелю церкви во многом обоснованны. Более того, батюшка и сам признает свою неправоту, но считает, что ополчившиеся против него потенциальные прихожане перегибают палку.

Но давайте обо всем по порядку. Корреспондент Tverigrad.ru заглянул в Щербинино и попытался разобраться в мирском конфликте со священником.

Корень зла

Щербинино, что в двух километрах от Чуприяновки и в десяти от Твери, бурлит эмоциями. Деревня разделилась на два лагеря. На тех, кто против настоятеля местной церкви Рождества Богородицы отца Сергия, и тех, кто за священника. Последний раз подобное здесь происходило разве что в 1933 году, когда большевики хотели взорвать храм, а местные не дали это сделать. Встали под стенами – взрывайте вместе с нами!

И ведь не взорвали. Обустроили там сначала сельский клуб, потом тракторную станцию, кузню, после войны – зерносушильный цех. До XXI века храм дожил, дотянул, но был практически разрушен. 15 лет назад, в 2002-м, здесь появился молодой священник Сергей Пилипей, который и стал восстанавливать святыню по благословению митрополита Тверского и Кашинского Виктора.

Сейчас церковь и колокольня пронзают небо золотыми куполами. Строительные леса обнимают чистые бело-голубые стены. Наверху с молотком в руках ладит водосток настоятель в серой рубахе и казацких штанах с синими лампасами. Снизу на него смотрят и обсуждают местные, человек 20, люди разных возрастов. Народ гулко ропщет:

– Он захватил землю!

– Он ее не оформил!

– Он роет силосную яму!

– Березовую рощу отгородил, детям гулять негде!

– Он нас не уважает, высокомерно относится!

«Корень зла» в том, что несколько лет назад отец Сергий решил заняться еще и фермерством. Построил хлев возле дома, купил скотину и… действительно захватил часть земли – 50 соток, на которых теперь мирно пасутся коровы. Говорит, не раз пытался оформить землю в пользование, в аренду, обращался к властям, но воз и ныне там.

Чистосердечное признание

Батюшка уже запутался и не знает, что ему делать. Говорит, раньше земельный вопрос решала сельская администрация, полгода назад эти полномочия перешли к районным чиновникам, а теперь и вовсе оказывается, что и его дом, и прилегающий самозахваченный участок – земли лесничества и в Генплане это указано.

– Пошел в лесничество, говорят: «Батюшка, пока пользуйся, большего не захватывай», – разводит руками священник.

– Объясните, как вы могли огородить землю, не получив ее ни в пользование, ни в аренду? Это самозахват какой-то получается, – спрашиваю батюшку.

– Однозначно самозахват, – кается и не отрицает он.

– Признаете, значит…

– Ну а как иначе, я же не какой-то дикий человек… Проезжали, видели – земля пропаханная? Это тоже самозахват. Мой самозахват. Три раза писал заявление в министерство – дайте мне землю, работаем же. Пока без результата.

– Местные заявляют, что после этих конфликтов отказываются ходить в церковь…

– Кто из них ходил в церковь? Они не ходили, начнем с того. Уже 12 лет здесь храм, три года в нем совершаются службы, по воскресеньям приезжает около 40 человек из Твери, Москвы, Завидово, Бурашево, Редкино, Андрейково. А местные… Почти никто не ходит.

Запах бунта

Священник говорит, что фермерство помогает ему и семью содержать – жену и приемного сына, ну и, конечно, львиная доля дохода с продажи мяса и молока идет на восстановление храма.

– За что меня ругать? – недоумевает и признается: не знает, что делать дальше. Грустит о том, что не сложились у него отношения с местными, которые написали на него заявление и в правительство Тверской области, и в епархию, и даже в Московскую патриархию. – И чем я им не угодил?

Не помогает батюшке даже дружба с Путиным. Однофамилец президента, местный житель Валерий Георгиевич отстаивал священника, стоя в окружении бунтующих селян.

– Сколько сделала администрация и сколько батюшка? Отличается в разы! – гремел над округой его возмущенный глас.

Начиналась склока. Оппозиция забыла о земельном вопросе и стала делать акцент на мелочах. Сначала на том, что священник хочет поставить ограду вокруг церкви и чуть ли не перегородить тем самым дорогу. Но эта тема как-то быстро затихла и развития своего не получила. В отличие от более животрепещущего, а именно – о навозе и соответствующем запахе.

– Люди отдыхали, ребята спортом занималась, в волейбол играли, а сейчас дышать нечем. Он превратил березовую рощу в навоз, в грязную помойную яму! Дышать там нечем! – гневалась местная жительница Нина Тугушева.

– Нам не жалко, пусть он здесь облагораживает, церковь красивую восстановил, но как он завел вот эту ферму свою, очень некрасиво стало, – вторит ей староста деревни Нина Милюткина.

– Сначала я к нему с уважением относился, а сейчас мы с ним даже не здороваемся, неприятный человек сам по себе. Пусть он занимается сельским хозяйством, ради бога. Но в деревне-то гадить зачем? – возмущается отставной военный Виктор Прохоров.

Отец Сергий недоуменно молчал, затем не выдержал: «За что вы меня распекаете? Ну что за неразумье? Зачем воду в ступе толочь?». Но селяне бунтовали и продолжали говорить о навозе.

– Вот вы здесь стоите, чем вы дышите сейчас? – наконец спросил священник бунтарей.

– Навозом!

– Вообще-то не пахнет… – вступился я.

– Не пахнет, – тихо признали селяне, но рук не опустили и предложили пойти туда, где пахнет.

С этой минуты Щербинино превратилось в театр абсурда. Процессия из 20 селян водила меня по округе, но… нигде не пахло. Даже «силостная яма» на поверку оказалась… строящимся картофелехранилищем. Наконец запах навоза проявился, селяне торжествующе и как-то выжидательно смотрели на меня, и в их глазах светился вопрос: «Ну как вам?!».

Мы стояли в 10 метрах от коровника…

Увидев мое недоумение, мол, «а чем еще должно пахнуть возле коровника?», жители Щербинино решили переключить свой гнев на другой объект.

– Собака! Он собаку возле дороги привязал! Она нам мешает, мы боимся!

Собака вылезла из конуры и, подобострастно виляя хвостом, начала ластиться к людям. Те, поняв, что на этом фронте потерпели фиаско, пошли гулять в березовую рощу, напоследок сказав-таки: «В деревне должно пахнуть не навозом, а свежим воздухом. Мы здесь отдыхаем!».

Москва сказала мириться!

Глава Щербининского сельского поселения Любовь Арбузова, к которой Tverigrad.ru тоже заглянул, лишь разводит руками и говорит, что ничего не может поделать и что землей распоряжается не она, а районная администрация и лесничество. О конфликте батюшки с селянами она знает. Говорит, местные часто ей жалуются на грубость и высокомерие священника, но тут же признает: «Священник и человек он замечательный». В общем, не сложилось у главы единого мнения и ситуация ей явно в тягость.

Ясно одно: полдеревни предприимчивого батюшку-фермера невзлюбили и даже отказались ходить в восстановленную церковь. В знак протеста.

Тем временем селянам пришел ответ из Московской патриархии, куда они тоже пожаловались на отца Сергия. Епископ Воскресенский Савва, первый заместитель управляющего делами Московской патриархии, пишет: «По сведениям из вашего письма был сделан запрос в Тверскую епархию. Согласно полученной из епархии информации, священнику предложено в срок в течение месяца устранить выявленные нарушения и наладить отношения с жителями деревни, обратившимися к Святейшему Патриарху».

В конце письма епископ пытается успокоить жителей Щербинино: «Выражаю надежду, что ко времени получения этого письма произошедшие недоразумения будут преодолены и согласие между соседями будет достигнуто: отец Сергий выполнит поручения Священноначалия, а односельчане, помогавшие священнику восстановить храм Рождества пресвятой Богородицы в деревне Щербинино, как и прежде, будут доверять пастырю, и установится добрый мир».