Машина времени. 31 мая 1955. В Калинине открыли памятник Афанасию Никитину

Кадры кинохроники – это настоящая машина времени, которая позволяет нам заглянуть в прошлое. Ровно 63 года на набережной Волги появился памятник тверскому купцу.

У каждого города есть свои символы, своя, если так можно сказать, визитная карточка. Откровенно говоря, у Твери их не так много, а после конфуза с Речным вокзалом стало ещё меньше. И среди этих символов памятник Афанасию Никитину занимает одно из самых почётных мест.

Памятник на набережной Волги был возведён в рекордные сроки. Мало кто в те годы вообще ожидал его появления в городе. Тем более, что на 1955 год уже было запланировано открытие памятника Михаилу Ивановичу Калинину. Чтобы в областном центре за один месяц открыли два монумента, такого не было никогда. Тем более, всё, что было связано со средневековой Тверью, в советские годы, мягко говоря, не популяризировалось.

Дело в том, что город на слиянии Тверцы и Волги вёл непримиримую борьбу с Москвой, тверские и московские князья спорили за пальму первенства на Руси, причём именно тверские зачастую брали верх. И когда Москва стала столицей  государства, об успехах средневековой Твери вспоминали крайне неохотно.

Но в данном случае в дело вмешалась наступившая дружба СССР с Индией. Про Никиту Сергеевича Хрущёва рассказывают множество баек. Порой трудно узнать, где правда, где вымысел.

Говорят, во время визита в Индию Никиту Сергеевича спросили, а чтят ли в Советском Союзе память  Афанасия Никитина, который первым открыл дорогу в Индию, есть ли ему памятник? «Конечно, чтим, а памятник, просто загляденье», – ответил Хрущёв. После встречи Никита Сергеевич спросил у референтов, а кто такой Афанасий Никитин и есть ли на самом деле ему монумент. Те сообщили, что памятника нет. Хотели в Калинине поставить ещё до войны, да так руки и не дошли. В скором времени ожидался визит индийского руководства в Москву. И возникла идея приурочить к этому визиту открытие памятника. Вот только времени оставалось совсем немного.

И тогда пригласили скульптора Сергея Орлова. С его именем связана одна весьма любопытная история, за достоверность которой, правда, ручаться сложно. Рассказывают, что Орлов не был скульптором-монументалистом, а лепил из глины разные фигурки, особенно ему удавались глиняные коньки. Один из таких коньков даже попал на выставку в Москву. По этой выставке водили американского миллионера, конёк ему понравился, и глиняную фигурку подарили почётному гостю. Узнав об этом, Орлов возмутится, дескать, лепил он конька для советских детей, а не для американского капиталиста, и отказался от предложенного ему вознаграждения. Дело пошло по инстанциям и дошло до самого Сталина. Тот вызвал Орлова к себе и спросил, чем он недоволен. Тот перепугался, но на своем стоял твёрдо: «Лепил конька не для капиталиста, а для советских детей». Очевидно, Сталину понравилась такая принципиальность, и он решил её поощрить: Орлову предложили создать памятник основателю Москвы князю Юрию Долгорукому. Памятник не слишком удался. Москвичи частенько называют его «бегемот на комоде». С памятником тверскому купцу Сергею Орлову, а вместе с ним и всем жителям Твери, повезло куда больше.

Так получилось, что ни Джавахарлар Неру, ни Никита Хрущёв на открытии памятника не присутствовали. Индию представлял посол в Советском Союзе Кришна Менон, а Советский Союз – министр культуры Михайлов.

И вот уже более шестидесяти лет стоит на волжском берегу тверской купец Афанасий Никитин. Стоит на постаменте из серого гранита, рукава его длиннополого кафтана сзади завязаны узлом, в руке свиток бумаги для записей и деловых соглашений. Создаётся такое впечатление, что вот-вот тверской купец взойдет на корабль, украшенный коньком-ростром и отправиться в дальний путь.