Екатерина Самсонова. «Красный нос» благотворительности

Директор фонда «Добрый мир» рассказала, что опыт участия в конкурсах красоты пошел ей на пользу, а омраченный пандемией год стал самым успешным за 13 лет.

Только через пять лет работы директором благотворительного фонда «Добрый мир» Екатерина Самсонова окончательно утвердилась в том, что она занимается делом, которому готова посвятить жизнь. Сегодня фонду 13 лет, за это время с ним так или иначе соприкоснулись более 3000 семей из Тверской области: получили адресную помощь и сопровождение, приняли участие в проектах или мероприятиях.

Тысячи людей знают Екатерину Самсонову и знают, что такое «Добрый мир». Последние два слова можно не брать в кавычки.

Тверская Клаудия Шиффер

«В какой-то момент что-то пошло не так», – вспоминает Екатерина о том, что с самого детства видела себя в погонах. Папа, дедушки, двоюродные братья и даже родная тетя – все они служили или служат и по сей день в армии.

Но когда вопрос о выборе высшего образования встал ребром, героиня проекта «TVERTEAM. Истории успеха» поступила на экономический. Правда, еще до вступительных экзаменов Екатерина оказалась на подиуме, дважды участвовала в конкурсе «Мисс Тверь».

– Меня на конкурс затащили подружки из нашего двора. Буквально на поводке завели, сама бы я вряд ли туда пошла. Я интроверт и никогда не была каким-то лидером в компании. Публичность – это не мое. Выйти на сцену во всей красе было для меня преодолением себя. Но я думаю, что благодаря этому я могу сейчас с вами разговаривать, раньше я бы не была готова к интервью, – смеется обаятельная Катя, задавая вопросы которой никак не получается выговорить официальное «Екатерина Владимировна».

Участнице Самсоновой прочили корону первой красавицы Твери, но она заняла третье место. Вместе с финалистками конкурса поехала в Италию, где в рамках контракта с модельным агентством участвовала в модных показах и рекламных фотосессиях. «В Италии меня называли «тверская Клаудия Шиффер». Модельный бизнес был очень коротким периодом. Какого-то негативного опыта у меня не случилось, но от того времени остались полезные навыки и, опять же, красивые фотографии», – практична Екатерина Самсонова.

Социальный бизнес

Окончив экономический факультет университета, она пошла работать по специальности. Затем занялась предпринимательством. «А потом у меня появился ребенок. Как и у всех женщин, мир изменился. Когда дочке исполнилось полтора года, я, как человек деятельный, уже понимала, что мне пора возвращаться к чему-то. Стечение обстоятельств, во многом случайное, привело меня в благотворительность», – признается, что в тот момент совсем ничего не знала о работе в некоммерческом секторе экономики дипломированный экономист Самсонова, в одно мгновение ставшая директором благотворительного фонда.

– Успешность руководителя в благотворительном фонде оценивается как и в любой другой организации: насколько эффективно ты можешь организовать рабочий процесс, реализовать кадровый потенциал, обеспечить рентабельность. Всё как в бизнесе, но ключевая разница в том, что извлечение прибыли не является нашей уставной задачей, но процессы достижения результата идентичны, – говорит это уже совершенно точно Екатерина Владимировна. – Механизмы те же самые – чтобы, вложив рубль, получить два. Приведу пример одной из наиболее известных акций нашего фонда «Красный нос». Предприниматель закупал эти самые красные носы (поролоновые шарики на резинке, которые часто используют клоуны) целевым пожертвованием в наш фонд. Мы придумывали механизм и способы реализации носов, причем сумму взноса определял сам человек: кто-то мог пожертвовать 50 рублей, кто-то – тысячу. Абсолютно все вырученные средства шли на помощь нашим подопечным. Рентабельность составила более 300 тысяч, при этом собственно фонд не потратил ни копейки, но и, разумеется, не заработал. Это был очень эффективный фандрайзинговый проект реальной благотворительности.

Екатерина признается, что «Красный нос» оказался настолько популярен, что стал визитной карточкой «Доброго мира». Многие до сих пор считают, что благотворительный фонд называется именно «Красный нос». В рамках этого проекта фонд получил самое быстрое и крупное пожертвование от частного лица.

– Я действительно ахнула! По местному телеканалу показали сюжет про наш «Красный нос», и тут же в фонд позвонил мужчина: «Сколько вам там не хватает? Сто с чем-то тысяч. Давайте реквизиты, сейчас переведу». Перевел, с тех пор на протяжении долгих лет и до сегодняшнего дня он продолжает нас поддерживать. Просто представьте – телеэфир, и в тот же момент звонок. Не только я, все мы ахнули! Такое случается нечасто.

Почти врач

Самые большие бюджеты фонда «Добрый мир» пришлись на 2011-2012 годы. Речь идет о суммах порядка 10 млн рублей. Именно тогда благотворительность в Твери и всей стране находилась на стадии подъема, фонды активно поддерживали средства массовой информации, люди доверяли соцсетям. В 2013 году сбор средств на лечение студентки Юлии Мураховой стал делом всех неравнодушных жителей Тверской области. «Добрый мир» координировал этот процесс. Миллионы рублей на лекарства Юле собрали буквально за пару недель.

– Точно так же все объединились для помощи Илье Абрамову, которому было необходимо лечение в Англии, – вспоминает еще одну известную историю Екатерина Самсонова. – Сегодня я могу только искренне порадоваться, что Илья вышел в ремиссию и в этом году поступил в медицинский университет. В этом суть – в мире есть ради чего бороться, спасать, помогать.

Пытаясь объять необъятное, фонд «Добрый мир» начал с помощи всем детям с тяжелыми заболеваниями. Но вскоре директор приняла решение сконцентрироваться на двух ключевых направлениях: семьи с детьми с ментальными нарушениями и детская онкология. Екатерина признает, что эти диагнозы не имеют ничего общего: «Но в обоих случаях это огромный стресс для семьи. Аутизм не лечится, его можно только компенсировать в той или иной степени. Онкология лечится, но есть риск возвращения заболевания. Мы ведем большую работу по реабилитации и психологической поддержке ребят и семей как в групповых, так и в индивидуальных формах. Приглашенные нами специалисты разбираются в каждом конкретном случае. Мы стараемся помочь семьям с принятием диагноза и создаем возможности повышения качества жизни».

– Мне недавно комплимент сделал один детский врач: «Ваш опыт уже можно приравнивать к медицинскому образованию». Конечно, мы тесно работаем с медиками, обсуждая ход лечения, возможные пути развития ситуации в каждом конкретном случае. Наверное, я могу надеяться, что сегодня разговариваю с ними на одном языке. Понятно, что принимать какие-то решения не имею права, но, прочитав выписку пациента, научилась примерную картину понимать, – говорит о приобретенном опыте директор фонда «Добрый мир».

Настоящие фонды с ящиками не ходят

– Нам, наверное, лучше других заметно, как развивается сфера здравоохранения в стране и в регионе за эти 13 лет. Многое из того, на что мы собирали деньги в 2008 году, сегодня неактуально. Но проблемы остаются. Вместе с тем ни в одной, даже самой цивилизованной стране мира государство не может решать все запросы граждан. Экономика диктует эти запросы. В самых успешных странах благотворительность в большей степени ориентирована на экологию, культуру или социальные вопросы несколько другого порядка, чем у нас, – объясняет Екатерина Самсонова.

Она разделяет решение президента России о повышении налога на доходы физических лиц до 15 % на заработок свыше 5 млн рублей в год, средства от которого целенаправленно пойдут на лечение детей с тяжелыми редкими заболеваниями, на закупку дорогостоящих лекарств, техники и средств реабилитации, а также на проведение высокотехнологичных операций. «Это большой шаг государства нам навстречу, но, полагаю, всех потребностей он закрыть не сможет. У нас останется еще много работы», – рассуждает Самсонова.

– Помогать стало доступнее благодаря развитию технологий. От сбора средств на улицах мы, подписав декларацию российских фондов, отказались, поскольку эту технологию активно начали использовать мошенники. К сожалению, люди до сих пор продолжают отдавать деньги в переносные ящики, – качает головой директор фонда. – Очень долго наш российский некоммерческий сектор, общаясь с банкирами, в том числе и на законодательном уровне, добивался возможности рекуррентных платежей на благотворительные цели – ежемесячное списание с карты, так называемый «автоплатеж». Это мировая практика, которой уже несколько десятилетий: ты сам принимаешь решение, какую сумму готов пожертвовать благотворительной организации, которая, на твой взгляд, меняет ситуацию к лучшему. К нам попадает подопечный, которому прямо сейчас нужно, допустим, 400 тысяч. Такую сумму быстро собрать сложно. А если у нас эти 400 тысяч ежемесячно поступают от людей, то мы в любой момент можем оказать ребенку вовремя помощь.

Парадоксальный год

Логичный вопрос: какой год из прожитых фондом стал самым успешным. Ответ директора благотворительного фонда парадоксальный – этот, еще не завершившийся, но уже кошмарный и ужасный, 2020-й.

– Он, разумеется, очень тяжелый, но для нас это настоящий прорыв. Мы наконец-то сдвинулись в сторону, о которой всегда мечтали. Именно в этом году мы начали полноценную программную работу – запустили ремесленные мастерские для детей и молодых людей с ментальными нарушениями. Это уже другой уровень! Это не разовая помощь, а системная, ежедневная работа на постоянной основе с большим количеством людей и перспективой дальнейшего развития, – с очевидной гордостью говорит Екатерина.

Она снова возвращается к сравнению с традиционными бизнес-процессами: у компаний есть период стартапа, когда практически всё делается «на коленке», затем становление, развитие и переход на новый уровень, сопряженный с качественной перестройкой и доведением до совершенства всех механизмов. Последнее произошло именно в этом году.

– В некоммерческой среде трудно измерить параметры социальной эффективности, дать оценки изменения качества жизни семьи, эффективности оказанной помощи. В нашем случае мы не просто покупаем лекарство или финансово обеспечиваем курс лечения, мы сопровождаем семью на всех этапах. В том числе уже после активной фазы помощи – к нам приходят с фотографиями и рассказами о том, что ребята пошли в школу, как учатся, как справляются. И мы радуемся вместе, – готова перечислять сотни конкретных семей Екатерина.

Она считает, что об успешности могут говорить те, кто помогает фонду, поскольку они видят результат. Те, кто получает помощь, просто говорят спасибо. И в этом спасибо нет привкуса успеха – лишь один этап испытаний пройден. Отчаяние и слезы, надежды на чудо, когда веры в свои силы уже совсем нет. Но есть люди, которые готовы протянуть руку, – они называют это своим призванием, своим образом жизни. В случае Екатерины Самсоновой – профессией, не менее благородной, чем защита Родины.

– Я действительно живу в добром мире. Это друзья, волонтеры, специалисты, команда фонда и всё мое окружение. Мне многие говорят: «Кать, но есть же другая жизнь?» Я с ней встречаюсь. Редко. Очень. Но иногда выйдешь на улицу – о, другой мир реально существует.